– Умерла… – растерянно повторила Королина, – это, наверное, так печально…
– Чтобы понять это, нужно пережить такую же утрату, – холодно сказал Набулионе.
– О да, – виновато согласилась Королина.
– Быть непонятым – это судьба многих из нас, – вслух сказал Набулионе и мысленно продолжил: «Ах, зачем не стало подруги моей молодости! Ах, зачем я ее знал! Я сказал бы: «Безумный, ты ищешь то, чего на этом свете не найти».
Эти строки из «Страданий молодого Вертера» всегда оказывали очень сильное воздействие на молодого корсиканца.
– Вы так много пережили, – робко сказала присмиревшая Королина, – вы страдали…
– Да, моя жизнь окончена. Стоит ли жить после всего, что мне пришлось перенести? Разве возможна любовь в этом мире? О, эта мишурная нищета, скука среди всех этих мерзких людей, которые здесь толкутся! Как смешно смотреть на их мелочное соперничество! Как они следят друг за другом, как подстерегают один одного, как стараются не допустить, чтобы кто-то из них не опередил их толпу, копошащуюся в своем ничтожестве, хотя бы на один шаг, не возвысился над их презренным скопищем, хотя бы на один дюйм! О Вертер! – как ты прав! Нет, любить здесь, среди людей, невозможно! Любить можно только вдали от человечества! На одиноком острове, возделывая своими руками землю и добывая себе пищу. Вдвоем, в бедной хижине, как Поль и Виргиния!
– Ах, Поль и Виргиния, – воскликнула Королина, – как бы я хотела оказаться на их месте, в их хижине! Я рыдала всю ночь, когда прочла историю их несчастной любви. Моя подушка промокла от слез!
– Сен-Пьер – гений. Только он и Руссо! Когда я прочел у Сен-Пьера: «Всякий, кому пришлось много выстрадать от людей, ищет уединения», – я понял, что он гений. Только одиночество спасало меня от этого мира!
– О, как я вас понимаю, – восторженно пролепетала Королина: «Какой он все-таки необычный, этот Набулионе. Это любовь, это жестокие утраты так возвысили его чувствительную душу! Какие удары безжалостной судьбы ожидают его. О, как нужна ему поддержка и верная подруга! О, как он несчастен! Можно всем пожертвовать ради него! О, как это восхитительно!»
– Когда я вижу границы, в которые заключен человек со всеми порывами его страстной души, – продолжал Набулионе, возвращаясь к своему любимому «Вертеру», – когда вижу, что человека заставляют жить только ради удовлетворения его потребностей, которые, в свою очередь, не имеют иной цели, кроме как только продлить его жалкое существование еще на некоторое время, еще хотя бы на одно мгновение, когда я понимаю, что ради этого низкого существования я должен заковать в цепи свой дух, я вижу, что я – всего лишь узник, заключенный в четырех стенах темницы этого презренного мира! И тогда я ухожу в самого себя и только внутри себя нахожу я целый мир, мечты и стремления! И как бы я ни был угнетен, какие бы сети ни опутывали меня, мое сердце, мое сознание жаждут сладостного чувства свободы и я понимаю, что должен навсегда покинуть эту темницу!