– А потом?
– Потом князя Шумского убили.
– На войне?
– Нет.
– Масоны?
– Нет.
– Кто же?
– Люди, которые спасли императрицу Екатерину II от переворота, подготовленного князем Шумским и твоим отцом.
– Я догадывался, что отец участвовал в заговоре! Это связано с отречением Анны?
– Да. Твой отец добыл это отречение. Вместе с поручиком Корнеевым, тем самым, которого он убил на поединке два года назад у вас в саду – об этом поединке и рассказывала тебе Зубкова.
– Кто такая эта Анна? И почему от ее отречения зависит судьба российского престола?
– Анна – старшая дочь царя и императора Петра Великого. Умирая, он позвал ее и сказал придворным: «Отдайте все…» – и умер, не договорив и не подписав никакого завещания. Меншиков боялся, что на престол взойдет Анна Петровна – она старшая дочь царя. И спровадил ее вместе с мужем, герцогом гольштинским, в Гольштинию. Выходя замуж, Анна Петровна подписала отречение от прав на русский престол за себя и за свое потомство.
– Ах вот оно как все… Теперь понятно…
– Да. Когда троном все же завладела вторая дочь царя Петра, будущая императрица Елизавета, она, не имея наследника, привезла в Россию сына умершей уже к тому времени Анны Петровны.
– Петра Ульриха.
– Ставшего потом императором Петром III Федоровичем.
– Не имея на то законных прав, исходя из отречения своей матери, – подхватил Александр.
– Да.
– Как нет их и у императрицы Екатерины II, правящей от имени своего сына Павла. А Павел… Сын Петра III… И, следовательно, тоже не имеет прав на престол…
– Согласно отречению Анны.
– Значит, в России нет законного престолонаследника.
– Нет.
– Но как же тогда… Страна не может быть без царя.
– Князь Шумский считал, что нужно, как во времена оны, созвать Земский собор и избрать царя. И если бы заговор удался, князь Шумский мог бы стать царем.
– Его избрали бы собором?
– Думаю, что да. Шумские – один из самых знатных родов в России. Прямые потомки Рюрика, не чета Романовым. Да и в петровскую смуту они ничем себя не запятнали. Князя Шумского уважали все старые родовитые вельможи. И русские дворяне последних времен, все те, кто не онемечился и не выбился ко двору из торговцев пирогами.