Реликварий ветров. Избранная лирика - страница 4

Шрифт

Интервал

из дня порожнего вываливаться в день —

из гроба в гроб – тому, кто, знай,

ступает ломким льдом,

когда ладони выпростает в заметь —

два лотоса – тому, кто одинок.

18. XII.1977. Пб.

6. Простая песня

И повелел: Закрыть мой замок насмерть!

И гнёзда ласточек сколоть, и мост треклятый

поднять, и отпустить в луга моих коней,

и все часы унять, и сшить мне сорок

таких же платьев, и погреба и подземелья

скорей раскрыть, чтоб мгла, вино и стынь

колодец замка до краёв налили,

чтоб струи голосов и времени его не пере —

хлестнули – нет! – и чтоб очей никто от праха

не отнимал, и чтоб никто на ухо никому

не помянул тебя! тебя! тебя! И в ночь иль день,

когда воронка звёзд иль сини из плоти вытянет,

с семи сторон поджечь мой бренный замок,

чтобы погрёб неверными стенами.

3. IV.1978. Пб.

7. ВЕЩИ

Разбирать наши вещи, словно шарить

в осколках, кровью срезы пятная; словно

нежить ребёнка, лицом прижимаясь. Разбирать

наши вещи, как кататься по полю, цветы

подминая, как снимать страшный бинт

с незатянутой раны. Это – полки романов,

обломившийся мостик в доживающем парке,

это – в палые листья врыться, теряясь.

Залетая в бестенье, колыхнуть наши звёзды.

Целовать наши вещи. Затекают колени.

9. VI.1978. Пб.

Чужбинное кладбище

В вечерний свет ноябрьского утра

по льдам скольжу неловко и кошу

на остеклённую неотмершую зелень,

пот окон и растерянные ноги вкось

снующих.

За поржавелою решёткой

разбухшие могилы. Что старше – коченеют

вдоль бурых стен. Всю ночь

вчера валило. Сегодня тает. Что делаем,

скажи, мы в этом мире ватном.

28. XI.1978

В день вешний под разливом облаков

сорвёмся с белками скользить

промеж могильных плит! Пускай

погост не тот, куда, стеня, изгой

придёт стрелять в широкий лоб

на холм, под коим мать лежит; не тот,

чтоб атлантиды облаков следить всерьёз

иль в неурочный час застать

здесь что-то, кроме мокрых бегунов

(за каждым – смерть трусцой), но места

нет живей. И поделом, мой вешний Бог,

саднит чужбина.

9. III.1979

III

И в снежных сумраках шурша,

приветные я оплетал опять могилы

следами. Русская судьба,

без спроса, без толку, безмолвьем подарила.

Незатвержённые слова навырезала мне чужбина,

чтоб, в снежных сумраках шурша,

прозванья скошенных за веки плыли

от ломких глыб: его жена, их сын. Их снег

забил, вчитавшись до меня, до вас,

но вам они едва нужны ли.

Вас нет. И лучше: не одна душа,

свечой дрожа, тропу мне переплыла

Следующая страница