Я не помнила, но кивнула, дабы не прослыть слабаком. Папа хмыкнул и стал, как в первый раз, меня инструктировать.
Я рулила неловко, боязливо, на педаль газа почти совсем не давила, и мне показалось, что я и круга не успела сделать вокруг супермаркета, когда мама вышла.
День закончился в какой-то забегаловке на первом этаже одной из обычных обшарпанных пятиэтажек. В больших городах всегда есть районы, где растёт очень много деревьев, пахнет кошатником и стоит много старых советских построек, с которых медленно обваливается краска и штукатурка. Не очень люблю такие районы, если честно, хотя наличие во дворе деревьев значительно поднимает мне настроение.
В забегаловке было довольно уютно, но было слишком уж много посетителей, поэтому мне не терпелось домой. Я не слишком человеколюбивая и в таких местах стараюсь с другими людьми не контактировать и не смотреть на них.
Когда мы приехали домой, уставшие, но отдохнувшие, нас встретил запах разлитой краски и перемазанный ею кот Фрак. Вообще-то, полное его имя Фраклеон, но мы его называем Фрак, потому что он у нас двушёрстый: на спине, ногах и половине пуза чёрная шерсть, а на шее, голове, лапах и груди – белая. Выглядит, будто он и впрямь во фраке.
–Вот разбойник! – пробормотал папа с негодованием и кинулся в зал, где у нас шёл ремонт.
–Не стыдно тебе, свинтус? – затянула я, подхватывая Фраклеона под мышки и начиная массировать ему живот. Он бесится, а я обожаю так делать. – Ты нарушаешь наши гражданские права, между прочим …
–Мало того, он ещё нарушает все статьи Семейного Кодекса, – подхватил папа из зала.
–А я о чём, – я попыталась укусить Фрака за ухо, он вывернулся и поцарапал мне шею. Целился в лицо, но я успела отвернуться.
–Оставь кота в покое! – донёсся сзади мамин голос. – Ты куда его тащишь?
–Мыть, – ответила я, кладя Фрака пузом себе на макушку.
Фрак ненавидит мыться. Как только включается вода, руки моющего оказываются сплошь покрыты длинными царапинами, а ванную наполняет негодующий кошачий ор.
Я сунула кота в ванную, включила воду и получила свою порцию глубоких царапин на запястье.
Около получаса Фраклеон оказывал сопротивление, отчаянно брыкаясь и покрывая меня кошачьим матом, а потом присмирел и уставился в пространство, словно в шоке, позволяя мне безжалостно обливать его водой и копаться загребущими скрюченными пальцами в его роскошной шерсти. Это он так старается вызвать чувство вины. Мол, делайте со мной что хотите, я останусь безмолвен. Через десять минут он, правда, опять стал мяукать, шипеть, извиваться и мотать головой по кругу, словно взбесившаяся кобра. Спутанные клочки шерсти стали проскальзывать между пальцами, и Фрак начал дёргаться ещё сильнее.