Я их не слышала. Не в силах оторваться, я смотрела на призраков, и их глаза словно что-то искали в глубине моих глаз, словно засасывали меня.
«Ты видишь нас» – вдруг зашипело в голове. Хриплый и жуткий мужской голос, и в нём была такая злоба и ненависть, что по позвоночнику проехалась ледяная волна, и я, не помня себя от ужаса, закричала:
–Уходите! Прочь! Я больше не хочу вас видеть! Уходите!..
Я верила, что они слышат меня, и они слышали.
Их голоса в голове сливались с моим собственным криком и голосами мамы и папы, судорожно пытающихся меня успокоить.
Меня начала колотить дрожь, я продолжала орать во всё горло, потом истерика сломила внутри меня какую-то плотину и дала волю рыданиям.
Потом, кажется, в палату вбежали врачи и медсёстры, и я почувствовала, как родительские руки сменились руками докторов, быстро растирающими внутреннюю сторону моего локтя ватой со спиртом, прижимающими мою голову к подушке, держащими вторую руку и обе ноги.
Укол – и рвущиеся изнутри истошные крики постепенно растаяли где-то в горле, глаза медленно застелил туман, на тело навалилась тяжесть, руки и ноги ослабли…
–Покиньте палату, пожалуйста…
–Это пройдёт? С ней всё в порядке?
–Это успокоительное. Приходите завтра, сегодня к ней больше нельзя.
–Снотворное!
Дальнейшие фразы я уже не расслышала. В ушах зазвенело, и я провалилась в сон.
* * *
-Ира.
Я сидела в каком-то кабинете перед врачом в очках и с почти лысой головой. Кто он, меня не волновало. Я с досадой и равнодушием одновременно вспоминала, как меня вырубили успокоительным. Кажется, всё ещё действует.
–Значит, ты видела там пациентов.
Это был не вопрос, но я на всякий случай кивнула.
–В палате.
–Угу.
–Ира, взгляни вот сюда, – врач вытащил листочки с чернильными кляксами и показал мне один, – что это?
–Я что, сумасшедшая, чтобы меня тестировали? – все чувства всё ещё были приглушены и заперты, но где-то за засовами снотворного шевельнулся гнев.
–Тестируют не только сумасшедших. А в тебе тут никто и не сомневается. Что ты здесь видишь?
Я склонила голову вбок.
–Похоже на бабочку.
–Хорошо. А здесь? – следующий лист.
–Дракон.
–Здесь?
–Дети играют.
–Здесь?
–Чего вы добиваетесь?
–Что ты здесь видишь?
–А вы?
–Ира, что тут изображено?
–Что вы хотите, чтобы я сказал? Это клякса.
Врач поднял бровь.
Мозг еле шевелился, и мне совсем не хотелось думать о том, что же я вижу.