– А теперь, если позволите, ещё немного о прозвищах… Сказать, что я сама себе выбрала прозвище Лилит, будет неверно. Скорее, оно выбрало меня. Долгие годы наша семья скиталась по разным городам и весям. Обычно жёны следуют за мужьями, а у нас всё наоборот – отец долго был тенью жены. Мама работала прокурором. Трудилась талантливо, страстно, постепенно став великим и ужасным прокурором всех времён и народов, вершителем судеб, символом беспощадной борьбы с врагами законности и правопорядка. Папа же был хорошим, но не хватающим звёзд с неба опером. Так они и колесили из города в город. Ловили преступников, выносили приговоры, строили карьеру. Всё вроде получалось, и жить бы им счастливо, но имелся в головах один пунктик. Очень уж им хотелось наследника. Именно наследника, мальчика! Меня – девочки – им почему-то было недостаточно.
Лилит перевела дух.
– Первый мальчик родился, когда мне исполнилось шесть лет. Прожил с полгода и умер. Второй появился на свет, когда стукнуло десять. Он не протянул и пары месяцев. Третий скончался прямо в роддоме. Ну а четвёртый, родившись мёртвым, унёс с собой на тот свет и мать. Понятное дело, что без мистических объяснений не обошлось. Уже после второй смерти, с лёгкой руки какого-то экстрасенса, ко мне приклеили ярлык беса, приносящего бесплодие. Во время третьей маминой беременности меня даже отослали к родственникам в Крым, чтоб «чего плохого не случилось». Но плохое всё же случилось. Когда мама забеременела в четвёртый раз, я была уже взрослой и умоляла её сделать аборт. Я чувствовала, что произойдёт непоправимое. Но она и слушать не желала. Ей так хотелось мальчика! На этой почве мы сильно поругались, и она велела мне убираться из дома. Причём не просто убираться. К тому времени мама носила генеральский чин, обладала огромной властью. По её воле меня чуть ли не насильно отправили в один из женских монастырей, намеревались отдать в постриг, чтобы я там до конца жизни замаливала свои несуществующие тяжкие грехи. Папа в последний момент выручил, увёз оттуда и на время спрятал.
Лилит снова перевела дух.
– Потом, уже после смерти мамы, выяснилось, что у неё был диагноз «шизофрения». Выяснилось также, что она вообще не могла иметь детей и моё появление на свет было настоящим чудом. Но чудо-девочки ей всегда было мало, зачем-то нужен был ещё чудо-мальчик. Мучительно умирая на операционном столе роддома, мать успела окрестить меня подколодной змеёй, обвинить виновной в смерти четырёх её сыновей, четырёх моих братьев. Так что клеймо беса, полковник, мне выжгла родная мать, а не какой-то там шуточный корпоративный регламент.