Мы постарались приспособиться к такой обстановке и нам удалось притереться одна к другой, не обошлось без размолвок, мы постарались пойти на небольшие уступки (труднее всего было решить, когда и кто должен мыть грязную посуду).
У Евы были прекрасные рыжие волосы, волнистые и мягкие, они скользили у нее по плечам, в самые солнечные дни ее светло-карие глаза казались чуть зеленоватыми, у нее был изящный стройный стан; она приехала из «верхнего Бергамо», как она говорила, а душой была «истой неаполитанкой», радушной и пылкой; свой беспорядок она любила, у нее всегда была маска для лица, которую стоит испробовать, и она часто ходила по дому с намазанной на лицо любимой маской, той, из просеянной глины зеленого цвета, а шевелюру она смазывала маслом со сладким миндалем для смягчения волос.
Людовика никогда не переставала болтать, и я не знала, как остановить вышедшую из берегов реку слов, которая захлестывала тебя, едва откроешь рот.
Она была блондинкой с красивейшими кудрями, глаза насыщенно-голубого цвета и гладкая, светлая кожа, фигура у нее была гармоничной и мягкой; она все содержала в порядке и аккуратно (не так, как Ева), носила фирменные костюмы и клала свитера каждый в отдельный пластмассовый прозрачный пакет; умела отлично готовить.
Родом она была с Сардинии, у нее был жених, ее одногодок, который часто заночевывал у нас, иногда вынуждая жившую с ней в комнате Еву спать на диване в гостиной.
Людовика фанатично занималась завивкой волос.
Я спала в комнате с Валентиной, девушкой жизнерадостной и полной энтузиазма, очень чувствительной, честной и щедрой.
У нее были темные прямые волосы, стрижка «каре», черные глаза, очень глубокий и чувственный взгляд, фигура поджарая и хорошо сложенная.
По вечерам Валентина любила посидеть допоздна, прежде чем пойти спать, лучше если в компании со своей любимой горькой настойкой: «Монтенегро» со льдом. По утрам она долго мешкала в ванной, так как контактные линзы сильно не давали ей покоя.
Жили мы очень дружно.
– Сегодня нас пригласили на приветственную вечеринку домой к тем двум пилотам, которые живут на улице Мазотта напротив нашего дома! – ликовала Ева.
– Почему бы не сходить, – сказала я.
– Да, – кивнула Валентина.
– Мне любопытно познакомиться поближе с нашими соседями.
Людовика тут же «встала под фен», я примерила почти все платья, что висели в шифоньере и спросила себя, сумею ли когда-нибудь застегнуть боковую молнию на тех изумительных голубых брюках; Ева смазала волосы новым маслом с ароматом ландыша, а Валентина побежала краситься первой.