Лечащий врач при осмотре Мариши потерял сознание от запаха, пропитавшего волосы госпитализированной женщины, и брякнулся на соседнюю койку, несмотря на то, что там уже лежала другая пациентка.
10.00
Воскресная внеплановая оперативка по поводу участия в эстафете началась в 10.00.00. Их Величество стремительно ворвались в кабинет и оглядели стоящие по стойке смирно ряды своего плебса.
– А где Б-б-бо-бо?.. – хотел по традиции взвизгнуть директор лицея, но тут же напомнила о себе «бо-бо» (боль от пендаля Гагулька), и он закашлялся.
Одновременно с Их возгласом раздался телефонный звонок:
– Майор Чугаркин. Мне бы рядового Кольцова.
– Но я только что был на сборах, – запротестовал Алекандр Леонхардович. – Сколько ж можно?!
Директор испуганно всплеснул руками (все расценили этот жест как сигнал садиться) и тут же вспотел до самого педикюра.
– Вопрос неправильный! – обрезал Чугаркин. – Правильный вопрос: «сколько нужно?» Однако в этот раз я по другому делу. Соотносительно капитана Бодуненца. Знаешь такого? Зна-е-шь! Короче! Он в спецкомандировке. Уяснил? Тебя спрашиваю? Или еще раз на сборы? Годика на три-четыре?! Во все горячие точки?! А если в стройбат? В Борзю?! Без сохранения зарплаты?! Тебе! Не ему!
– Так точно! – великолепно продемонстрировал ранее приобретенные навыки Кольцов, моментально вытянувшись во фрунт.
В телефонной трубке раздались короткие гудки.
Их Величество с трудом перевели дыхание:
– Ну-с, приступим!
В роскошном кабинете директора лицея на стенах среди подлинников Модильяни горели свечи – замучали перебои с электричеством. В центре стояло пафосное кожаное кресло с подлокотниками из слоновой кости, инкрустированными золотом. Перед ним располагалось два стола из красного дерева. Длинный, с соблазнительной батареей кампари, полных графинов и бокалов, предназнался для сотрудников. Вдоль него и разместились участники так называемой «аперитивки».
Их Величество взял в руку полулитровый фужер, до краев заполненный коньячком «Генрих IV Дудоньон» и подал сигнал к началу совещания. Все дружно чокнулись посудой.
Во время дегустации директор лицея, расстроенный мыслью о скором расставании с секретаршей Люси (согласно действующему трудовому законодательству), пристально посматривал на женскую часть коллектива: «Кто не станет пить – готовится к декрету!» Обнаружилось: старший методист!