Зои подошла к столу Эми и посмотрела на скелет.
– Это же ребенок, да?
– Да.
Эми раздражало, что ее прервали, но она сдержалась. Теперь она почуяла сигаретный дым. Все лучше, чем запах немытого тела, окружавший Зои, пока она еще жила со своим приятелем. Однажды Зои призналась, что копается в корзине с грязным бельем в поисках какой-нибудь одежды, когда в ящике комода пусто. Она явно считала, что это забавно. А для всех остальных это объясняло запах. Но с тех пор как она переехала обратно к родителям, положение улучшилось. Похоже, теперь стиркой занималась ее мать.
– Вы в курсе, что собираются наладить массовый выпуск новых масок, которые стерилизуют патогены, когда инфицированный чихает или кашляет? Там будут тысячи крохотных дырочек, чтобы можно было дышать, и дыхание при выдохе не будет снова обдавать лицо. Но в этом вся штука – дырочки обработаны антисептиком, и он стерилизует все выделения. Умно, да?
– Еще как. – Эми пыталась разобраться в плюсневых костях правой стопы.
– Ты знаешь, сколько крохотных капелек выделяется при чихании?
– Миллионы.
– Ага, и в каждой вирус. Это как аэрозоль с инфекцией. Господи, ну разве не здорово, что нам дают курс «Гриппобоя»?
– Давай лучше надеяться, что мы не подхватим вирус.
Эми хотелось сказать, чтобы она отвязалась, но не в ее привычке было грубить. Неожиданно пришло спасение.
– Тебе разве нечем заняться, Зои? – Том смерил Зои своим фирменным надменным взглядом и встал за спиной Эми, так что она охнула от неожиданности.
– Да, доктор.
Зои побежала дальше по лаборатории.
Эми благодарно улыбнулась.
– Привет.
– Она прямо боль в заднице, – сказал он, понизив голос.
– Тебе виднее, – подняла брови Эми.
Том сморщил губы.
– Не такого рода боль. – Он оглядел скелет. – Как продвигается дело с нашим неопознанным ребенком?
– Пытаюсь узнать ее получше.
– Ее?
– Да. Это девочка. Но она не прожила бы так долго, если бы ее кости находились в том порядке, как ты их выложил.
Том сладострастно ухмыльнулся.
– Я-то все больше по плоти.
Эми завершила сборку пазла правой ступни.
– Раз уж зашла речь о плоти, как там Гарри?
Том возвел взгляд к потолку и театрально вздохнул.
– Ты же в курсе, я всю жизнь влюбляюсь в любителей женщин, а первый гей, ответивший мне взаимностью, оказался самым блудливым созданием на земле. А ты же меня знаешь. Я однолюб.