— Я пограничник, разведчик!
Строй зашелся в хохоте, видимо, шустрик успел
повеселить товарищей забавной историей. Но лейтенант не разделил
общего веселья, и подскочив к приколисту, съездил его кулаком в
ухо. Силой бог заморыша обидел, шутник только пошатнулся, но
моментально вернулся в строй, и смех утих. Я оглянулся на
политрука, тот внезапно заинтересовался танком, и внимательно
изучал его гусеницы, игнорируя происходившее грубое нарушение
уставов.
— Ты толком скажи, чего надо, плотники, не
плотники, а топоры в руках держать приходилось. — Прогудел мне из
строя кряжистый пехотинец средник лет.
— Вон те две сосенки свалить, очистить от сучьев, и
взять на плотницкий замок. Удлините ими трос.
— Сделаем, невелика наука.
Строй, не дожидаясь команды, рассыпался.
— Наложите стволы друг на друга поглубже, метра на
два, чтоб не скололись. — Продолжал я раздавать ценные
указания.
— Двух лесин и не хватит, пожалуй.
— Не будет хватать, три соедините, делов
то.
Я подошел между делом к одному из танкистов,
почему-то не принимавшему участия в вызволении боевой машины из
грязевого плена.
— Чего это у вас на два танка три танкиста
всего?
— Дырку в крышке люка видишь? — Кивнул тот на
застрявший танк.
— Ну?
— Вот тебе и ну. Один снарядик — три
трупа.
— Обычно наоборот бывает, танк разбит, а из экипажа
кто-нибудь да цел.
— И так бывает, и этак, на то война, — хмыкнул
танкист философски, — смотри-ка, пошел помалу!
Бэтэшка, стартуя в этот раз с твердой почвы, на
длинной сцепке без проблем выволокла своего собрата из грязи.
Пехотинцы тащили следом расчлененную на несколько кусков слетевшую
гусеницу.
Я подошел к довольному лейтенанту.
— Товарищ лейтенант, самое время пострелять! Пусть
кто-нибудь займет место за орудием, а я буду корректировать
огонь.
Лейтенант весело рассмеялся, настроение у него
после успешного разрешения проблемы было прекрасным:
— Что ты собрался корректировать, корректировщик,
если будешь видеть столько же, что и наводчик! А потом, ты же сам
хотел пострелять, ну и стреляй себе. Лезь в тот танк, десять
снарядов твои, лупи, куда хочешь, стрелок хренов. Да пошевеливайся,
твое время, пока мы гусеницу не перетянули.
Спешить некуда, гусеницу перетянуть не минутное
дело, я еще и выспаться успею. А то, что он мне самому дал
отстрелять выпрошенные снаряды, даже интересно, самому мне стрелять
из пушки не приходилось ни разу.