— А ну-ка, бойцы, — напряг я своих орлов, —
поставили винтовки к забору, и бегом на дорогу, там девчонка
побежала, не иначе, немцев звать, перехватите ее. Живо!
Мужик вылупился на меня из открытой
двери:
— Да какие немцы, да вы что?! Гануся к куму
побежала, в Борчищи, что ж такого, ловить-то ее зачем?!
Но Сергей и Вагиз, не слушая его, уже унеслись в
погоню.
Я подцепил их вещи и винтовки, и прошел во
двор.
— И чего вы здесь бродите? Лошадей у меня уже
увели, может, корова нужна, так рано пришли, она еще в
поле!
Я в раздумье уставился на мужика, хороша семейка,
куда побежала девчонка, не совсем понятно, может, и вправду, просто
к куму, хоть и не верится, слишком уж срочно и тайно она
ретировалась. Но про Басю мне рассказывать ничего не надо, и так
все знаю, да и сам мужик крысится, от такого жди топора в спину.
Хрена с ним нянчиться, посадить под замок, пусть посидит до утра, с
него не убудет.
— А ну, пошел в сарай! — Задал я ему направление
стволом пулемета.
В этот момент на крыльце дома нарисовалась Бася, и
замерла там с открытым ртом, сразу, конечно, узнав меня.
— Ты ко мне домой пришел, и меня же в сарай?! —
Продолжал буреть мужик. — Видно, что умеешь с безоружными воевать,
вот с немцем бы так повоевал! А то от них вы только драпать
горазды, защитнички, как увидели, сразу обосрались, не зря ж от
тебя говном тащит…
Я и так был на взводе от того приема, что мне
оказывался, и подогревать меня уже не было нужды. Стрелять в
наглеца, конечно, было бы слишком, но огреть прикладом по спине не
помешает. Я резко шагнул вперед, но тут на перехват мне бросилась
Бася.
— Да что ты к нему пристал, в самом деле! — Повисла
она на пулемете. — Дядя Кирилл, беги, он же тебя пристрелит, я его
знаю!
Я попытался стряхнуть ее со ствола, мужик,
воспользовавшись заминкой, дернул за угол сарая, и по следам Гануси
через изгородь ушел в лес. И ладно, пусть так, но проблема
решилась, я перестал трясти пулемет, Бася сама отлипла от него, и
раскрасневшаяся, жарко дыша, встала передо мной.
— Иди баню топить, развоевалась! — Подвиг я ее на
созидательный труд, отворачиваясь, очень уж захотелось завалить ее
прямо сейчас.
— Затоплю, не переживай, — неожиданно легко
согласилась последняя оставшаяся из хозяев, — а ты пока раздевайся,
в дом я тебя такого не пущу. Снимай все, до белья, я сейчас вынесу
что-то из дядиной одежды.