Смит мрачно молчал, ни слова не сказав в ответ. Он впервые узнал за три года знакомства, что русский был женат. Мануэла внимательно прислушивалась к разговору. Потихоньку придвинулась к русскому и взяла его руку в свою. Погладила пальцы и сразу отпустила. От этого прикосновения по сердцу Алекса словно волна пронеслась. Он повернул голову и скупо улыбнулся:
– Все нормально, Мануэла. Все нормально…
Американец, как раз повернувшийся, чтобы задать вопрос, сразу отвернулся, забыв про него. Он увидел слезы на глазах девушки, блеснувшие в свете полной луны, взошедшей над дорогой. Она жалела русского и американец понял, что колумбийка отдастся приятелю, лишь бы он обратил внимание. Ему стало не по себе и Дон отвернулся, глядя на дорогу. Теперь, в ярком лунном свете, ехать стало значительно проще. В резных черных зарослях по сторонам дороги, временами вспыхивали яркие светлячки глаз.
Кит вел машину молча. За все это время он не произнес ни слова. Алекс взял руку Мануэлы в свои и замер…
Перед глазами пронесся Афганистан. Базальтовые склоны гор и сизая дымка над вершинами по утрам. Когда он, молоденьким лейтенантом, оборонял Саланг от нападавших духов и впервые почувствовал в себе жилку авантюриста, дерзнув пойти на ночное нападение всего лишь со взводом добровольцев. Надо было отогнать более четырехсот душманов от перевала. Смешно вспомнить, как он тогда сколотил отряд! Вошел в палатку и напыщенно сказал:
– Кто считает себя мужиком, за мной! Покажем духам, что значит русский десант! Надо сбросить этих гадов с подступов!
Молодые ребята восприняли его предложение, как должное и само собой разумеющееся. Эх, что тогда был за бой! Подкравшись со взводом десанта вплотную, они просто закидали духов гранатами и ушли, не потеряв ни одного человека, а наутро оказалось, что моджахеды, перепугавшись окружения, покинули перевал. Они почему-то решили, что напали на них сзади.
Как ругался майор, упрекая его, Сашку Кудрявцева, в глупом риске и одновременно хвалил за взятие неприступной твердыни. Как бегал по палатке, то потрясая кулаками, то судорожно обнимая его…
А потом было возвращение домой и злые слова, услышанные в вагоне поезда. Толстый жлоб, обтирая лысину носовым платком, прошипел, узнав, что молоденький старлей только что из пекла:
– Да вы там убиваете невинных! Чему гордиться? Эко, медальки навесил! Много расстрелял мирных жителей значит!