– Можно, пожалуйста, один билет до Степного? – произнесла я, пытаясь привлечь внимание кассира, однако женщина меня не замечала, до тех пор пока я не сбросила ее вызов.
– Эй, ненормальная! Ты что творишь?! – вспылила женщина, напоминая, что она тут главная.
– Билет до Степного… один… пожалуйста – с нажимом произнесла я. Не знаю почему, но мой взгляд заставил хабалку шевелиться, и через минуту требуемый билет был у меня в руках.
– С вас 150 рублей, – сказала женщина немного мягче. Я выложила затребованную сумму на кассу и пошла в сторону выхода, так как автобусы останавливались на скромном закутке перед зданием автовокзала.
До отправления было три часа, поэтому, когда я вспомнила о вездесущем «Магните», мой желудок предательски заурчал, напоминая, что я почти неделю нормально не ела, не говоря о том, что из деревенского домика моей покойной бабушки, скорее всего, уже вынесли все, что только было можно.
Поэтому я решила устроить себе грандиозный по меркам местного села шопинг, скупив большую часть ассортимента местных лавок. Я заметила пожилую женщину, продающую пуховые платки и другие изделия из шерсти. Я бы прошла мимо, но мое сердце дрогнуло. Женщина явно еле сводила концы с концами и не ела несколько дней, но она была слишком горда для того, чтобы просить милостыню, зарабатывая на жизнь продажей вязаных вещей.
– Почем платки, хозяйка? – спросила я радушно. Старушка подняла свои чугунные веки. От увиденного меня передернуло – на меня смотрели белые глаза, старушка была абсолютно слепой.
– Это ты, Марфуша? Как жизнь? Как твоя внученька? Все же ушла от этого проходимца? А я говорила… – Слова старушки повергли меня в шок. Пожилая женщина протянула ко мне свою руку.
– Ой, прости, дорогая, обозналась я на старости лет. Приняла тебя за свою куму со станции. За платком пришла, милая? Выбирай, какой приглянулся. 400 рублёв. Дорого – я скину, выбирай, – причитала старушка, стараясь хоть. что-то продать. Из моих глаз брызнули слезы при упоминании имени моей бабушки. Мне стало довольно грустно, я до сих пор корила себя за то, что так редко проведывала ее.
Я выбрала белый платок с затейливым узором, рассчитываясь со старушкой, я незаметно для окружающих заменила сотки на пятитысячные купюры. Женщина тут же положила деньги в нагрудный кармашек. Когда я уходила, она меня окликнула: