– И так, продолжим. Вас зовут Констанция? – спросил он с сомнением в голосе.
– Совершенно, верно.
– Какое странное имя, так действительно называют детей? – ростом не выше полутора метров, корреспондент с длинным каре тонул в огромном старом красном кресле.
– Нууу есть страна, где мальчиков до сих пор называют Людовиками. – ответила Констанция. Ее маленький аккуратный носик и такие же ушки, слегка топырились, придавая ей непринужденный вид.
– В вашей статье, которая появилась много лет назад, вы говорите о девочке-колодце. Скажите, чем вызвано такое осуждение? О ком именно вы написали?
– Ни о ком конкретно. – Вопрос хоть и звучал не впервые, заставил ее разозлиться. «И ты такой же, как и все», подумала она про себя, а в слух произнесла:
– Я хотела лишь сказать, что бывают разные люди. Наша планета полна необычных, оригинальных, и в то же время пустых и глупых людей. В этом ее многообразие. Но бывает так… как бы это сказать. Бывает, что кто-то вдруг начинает решать: кому быть на этой планете, а кому не быть.
– Не совсем понимаю, о чем вы говорите, но мы к этому вернемся.
– Вот вы, например, знаете, что некоторые люди могут высохнуть словно домашние цветы. – перебила его Констанция. – Сначала высыхают кончики листьев, потом они опадают. Немного позже нагибается стебель, опуская с каждым днем все ниже и ниже свою макушку. И это остается незамеченным, понимаете? А я все вижу. Я вижу, как некоторые люди тихо умирают внутри. Это видно по их улыбке, читается в их глазах. – Она пристально посмотрела корреспонденту в глаза. – Я вижу, как люди используют всю силу самовнушения, пытаясь обмануть внутреннее я, потому что смотреть на окружающий их мир становится смертельным. Горечь о том, что они могли поступить по-другому, пойти на зов, что отбивал вески много лет, увидеть наконец то, что манило их как мерцающий маяк в розово-фиолетовых сумерках – все это становится невыносимым. «Ах если бы я был смелее!» – напрягает слух шуршащая радиоволна.
Голубые глаза собеседника засмущались. Пальцы нервно листали блокнот. Ухватив глазами последний по списку вопрос, корреспондент произнес:
– Скажите, Констанция, почему вы здесь находитесь?
* * *
Прошли долгие пять минут, прежде чем он удостоился ответа. За это время он успел подумать, что не стоило ему ввязываться в этот проект по реабилитационным клиникам наподобие ВИК. Потом он вспомнил отца, ныне уже покойного, и, что тот, наверное, был бы разгневан, узнав, что его сын не только не освещает, как он в свое время, экономические процессы в государстве, но и занимается популяризацией нового экспериментального проекта по усовершенствованию общества. Затем он подумал о «благом» намерении нового правительства их северной страны, а потом Констанция ответила вопросом на вопрос.