Наигралась Свитари меньше чем за час. От шока и кровопотери Шпее в очередной раз обмяк и вырубился, да так, что все попытки привести его в чувство не дали результатов. Он ещё открывал мутные красные глаза, моргал, но на боль уже не реагировал. Разочарованно скривившись, Ри воткнула нож ему в горло и с почти детским любопытством наблюдала, как из жертвы толчками выходит кровь, а с ней и жизнь.
Эйнджела вновь отвлеклась от рисования и посмотрела на сестру с грустью и лёгким неодобрением. Но ничего не сказала.
– Молодец, – сдержанно похвалил Гуннар. – На двадцать минут дольше, чем в прошлый раз. И почти не заляпалась.
Он бросил Ри упаковку влажных салфеток. Девушка поймала её, довольно улыбнулась и принялась оттирать руки.
– Ты хороший учитель, – промурлыкала она, отбрасывая грязную салфетку на пол.
Шаг, ещё шаг. Стук каблучков отражался от стен. Свитари приблизилась к Гуннару, обняла седеющего великана за шею и запечатлела на его губах страстный поцелуй. Эта её черта особенно нравилась бывшему егерю. После кровавых развлечений девушку тянуло на другие, а идиллийские феромоны вновь заставляли Гуннара чувствовать себя озабоченным подростком.
– Тебя приятно учить, – ухмыльнулся он, легко подхватил девушку на руки и вышел из похожего на скотобойню помещения в смежный склад, где на одном из ящиков сидела Эйнджела.
– Ненавижу вонь потрохов, – смущённо улыбнулся он и хлопнул ладонью по сенсору, закрывая дверь между пакгаузами.
Прижавшуюся к нему девушку он легко удерживал и одной рукой. Оглядевшись, Гуннар подошёл к подходящему ящику и усадил на него улыбающуюся Свитари. Та обвила его ногами, как совсем недавно делала с покойным Шпее, но егеря эта ассоциация не смутила. Он без суеты, наслаждаясь каждым мгновением, провёл рукой по бедру Ри и с интересом покосился на её сестру. Говоря откровенно, он был совершенно не прочь, чтобы та присоединилась.
Но Эйнджела без особого интереса посмотрела на возбуждённую парочку, молча спрыгнула с ящика и перебралась к противоположной стене пакгауза, за пределы восприятия эмпатического дара. Облюбовав контейнер с каким-то барахлом, она вновь активировала планшет и потеряла всякий интерес к происходящему. Всё её внимание занимал незавершённый портрет мужчины с уродливым шрамом.