К его удивлению, Эйнджела поёжилась.
– Не разделяю твоего желания их гладить.
Грэм недоуменно посмотрел на неё, а затем на крякающих обжор и поинтересовался:
– Почему? Ладно, если б пауки какие или змеи. Но утки… Они, как по мне, весьма симпатичные с этими своими клювами: мордочки довольные, словно улыбающиеся.
Эйнджела пожала плечами и промолчала. Нэйв уже решил, что ответа не дождётся, когда она всё же сказала:
– Я видела не так много животных. Детские посещения зоопарков и землеподобных планет почти стерлись из памяти. А на станции не было безопасных зверей. Всех использовали либо для боёв, либо для травли, либо для наказания. Одних наказывали, других заставляли смотреть.
Она вновь швырнула корм приближающимся птицам.
– Я не очень люблю животных, – повторила девушка.
Теперь Нэйв иначе посмотрел на гомонящих уток.
– Тогда зачем выбрала это место? – удивился капитан.
– Пытаюсь контролировать страх, – невесело улыбнулась эмпат. – Хороша я буду, если посреди важного задания начну шарахаться от какой-нибудь кошки.
Грэм кивнул и признался:
– После Вулкана и Эдема я никогда бы не подумал, что тебя способна напугать безобидная птица.
– Ты вообще немного обо мне знаешь, – усмехнулась девушка.
– С каждым днём всё больше, – улыбнулся ей Грэм. – Например, сегодня узнал, что тебе можно доверить спину.
Эйнджела хмыкнула и насмешливо посмотрела на капитана:
– А Ри не только спину? Надеюсь, теперь без обид за Вулкан? Мы в расчёте?
Грэм дёрнул щекой. Подколка вышла неожиданно обидной: получалось, что он таким образом вроде как компенсацию получил за тот случай.
– Спокойно можно было бы обойтись и без этого, – резче, чем хотел, сказал Нэйв.
– Можно было, – кивнула Эйнджела. – Но тогда сохранилось бы некоторое напряжение в группе. Да и Ри хотелось поразвлечься.
Эмпат подмигнула хмурому Нэйву.
– Кроме того, было бы странно, не используй сестрёнка столь сильный инструмент для манипуляций. Теперь можешь время от времени поступать вопреки логике, просто потому, что Ри тебя уломала. Вдруг пригодится.
– Ну, радует хоть то, что она по собственному желанию, – оттаивая, буркнул Грэм.
То, что Эйнджела считала их одной группой, внушало умеренный оптимизм. И насчёт напряжения она оказалась права: после свидания со Свитари капитан чувствовал себя гораздо спокойней, чем вчера. Окончательно прошли неловкость и постоянное ожидание подвоха. Теперь при воспоминании о дразнящей его Свитари больше не приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать мысли в деловом русле. Да и чисто практически ему стало гораздо легче изображать встречи с любовницей.