– Не потеряйте мою сумку! – переключилась я на водителя.
– Не беспокойтесь, – послышался сухой ответ.
И он был прав, здесь было куда спокойнее, чем в одном авто с бандитами.
Меня завели в переполненный полицейский участок и посадили на раскладные кресла рядом с ночными бабочками, выловленными той же ночью. Они начали приставать ко мне, и после пристального взгляда проходящего мимо громилы я даже различила их слова.
– Замочила кого, подруга?
Я нахмурилась, но вскоре заметила кровавые пятна на своем больничном костюме.
– Я надеюсь, мы будем в одной камере, если ты отхватила одному из них хозяйство! – расхохоталась грудастая проститутка, присевшая рядом и собравшаяся меня обнять.
«Ну, все, хватит!»
Терпению подходил конец. Я вскочила на стул и схватила проходящего мимо полицейского за рукав.
– Где ваш начальник? Я всю ночь оперировала, утром меня выкрали со стоянки, и я оперировала снова! Мне плевать, какие у вас здесь правила, но я не собираюсь сидеть в компании про… В этом коридоре! Отведите меня в отдельную комнату, дайте воды и пришлите следователя!
Высокий, как башня, полицейский покосился и убрал с себя мои руки.
– Сядьте!
Я села, а ночные бабочки перестали быть со мной любезными. После нескольких толчков и колкостей с их стороны высокий офицер все же вернулся за мной. Протиснувшись сквозь толпу разукрашенных металлистов, трясущихся наркоманов и агрессивных подростков, я наконец зашла в абсолютно пустую комнату. Посередине стоял стол, пара стульев, в углу красовался кофеаппарат.
Сейчас это была самая прекрасная вещь, которую я имела счастье видеть. Я схватила один из двух оставшихся картонных стаканов и нажала на кнопку «Латте». Машина скрипнула, дернулась и брызнула на дно молочной пеной. Я не отступала и тут же нажала «Эспрессо» – аппарат плюнул ржавой слюной и принялся мигать.
– Твою ж… – не сдержалась я и ударила по бестолковой машине, которая тут же погасла.
В комнату вошел темноволосый статный паренек с бутылкой воды в руках.
– Младший следователь Смитт. Прошу, присядьте.
Он указал мне на один из двух стульев, что было совсем не обязательно – здесь и так из мебели ничего больше не было.
Смитт поставил на стол диктофон и попросил меня начинать свой рассказ.
Полный подробностей рассказ занял около двадцати минут, после чего он попросил меня дать словесный портрет человека, что предположительно вышел из машины и скрылся близ больницы. Диктофон был выключен, вода допита, и я попросила у Смитта свою сумку, собираясь покинуть здание.