Джамилю интересовала укороченная винтовка дяди, ей очень хотелось пострелять из нее. Однажды, увидев страстное желание племянницы, Абдухаким зарядил обрез и дал ей в руки.
– Доченька, попробуй. Скажи только, ты не боишься?
– Почему я должна бояться?
Джамиля всегда наблюдала, как стреляет дядя, как он заряжает винтовку, и мысленно повторяла его движения. Когда Абдухаким дал ей в руки обрез, она не боялась, даже не волновалась. Первое ее ощущение – тяжесть оружия. «Винтовка-та тяжелая!» – подумала она.
– Ну-ка, попробуй, – сказал Абдухаким. – Направь ствол вон на то дерево. Только будь осторожнее, это дробь.
Хотя Джамиля не понимала разницы между пулей и дробью, она вела себя как хороший стрелок. Абдухаким даже удивился, увидев, что девушка так легко обращается с ружьем. Джамиля без волнения решительно нажала на спусковой крючок. Прогремел громкий треск. Девушка не обратила внимания на легкий удар в плечо. Она, не подождав дядю, побежала к дереву-мишени. Увидев пять или шесть маленьких черных пятен на стволе, Абдухаким очень удивился.
…В то же лето волки снова напали на отару. Абдухаким верхом на лошади погнался за ними. Хотя в темноте безлунной ночи ни зги не было видно, он наугад выстрелил два раза. Но приблизившись к стае волков, его лошадь внезапно шарахнулась и сбросила с себя наездника. Правое плечо Абдухакима так сильно болело от ушиба, что он не мог пошевелить рукой. А пристально следившая за дядей Джамиля заметила волков.
– Где пули? – спросила она.
Абдухаким левой рукой вытащил два патрона и протянул ей. Джамиля быстро взяла на прицел хищников и два раза нажала на курок, после чего, вновь заряжая винтовку, побежала в ту сторону, откуда раздался жалобный вой. Она нашла только одного волка, который хромал на обе задние лапы, а остальные убежали. Джамиля не пожалела зверя и снова выстрелила. Подошел Абдухаким, держась рукой за плечо. Он с удивлением смотрел то на племянницу, то на волка…
После этой ночи Джамилю начали называть «девушкой-снайпером»…
Вспомнив тот случай, она невольно улыбнулась. Зашедшая в комнату жена дяди помешала ее мыслям.
– Джамиля, дочка, я заварила чай, выходи позавтракать…
Председатель Ходжаев, увидев наездника, идущего навстречу ему, невольно дернул за повод. Отару… вела Джамиля! Из-за платка, в который девушка закутывалась, было трудно ее узнать. Она надела старое, поношенное пальто, на ногах – грубые мужские сапоги.