– Вот этот!
Мальчик, схватив ключ, начал подбирать его к дверцам комода. После нескольких попыток один замок поддался, раздался щелчок и дети, встав на цыпочки, потянули свои носы к содержимому ящика, из которого шел смолистый дымный запах.
– А, тут иконки, – мальчик в красных перчатках вынимал, показывал Ульяне и складывал обратно желто-коричневые картинки с вытянутыми людьми, ни то мужчинами, ни то женщинами, у всех над головами большие круги.
– А это? – Ульяна достала небольшую баночку, приподняла крышку и окунула палец во что-то скользкое, маслянистое.
– А, это покойников мазать, – пояснил мальчик.
– А зачем их мазать?
– Ну, так положено.
Он задвинул ящик и щелкнул ключом.
– Давай откроем какой-нибудь другой.
– Давай большой! Наверно, вот этот ключ.
Ульяна взяла крупный серебряный ключ, похожий на дерево: замысловатая крона, усыпанная камешками-«яблоками», изящная шейка, опоясанная резными кольцами и зигзагообразная коронка, напоминающая древесный корень. Ключ с первого раза подошел к самому нижнему ящику, мальчик повернул его четыре раза, рванул на себя, не удержался на ногах и сел на пол. Аккуратными стопками в ящике были сложены вышитые гладью полотенца, кружевные подзоры для перины, накидки на подушки, платья, платки, простыни…
Мальчик вытащил одну из простыней и, смеясь, развернул ее над головой Ульяны.
– Парус! Мы уходим в море!
Он отбросил простыню в сторону и, вытянув со дна стопки белоснежную наволочку, надел ее на голову.
– Я привидение! Ууууу!
Он начал гоняться за визжащей Ульяной по комнате, наталкиваться на стулья, ронять с полок предметы.
Ульяна, заразившись весельем, выхватила из ящика первое, что подвернулось под руку – шелковый платок.
– А я Аленушка.
Мальчик вытащил серый пуховый платок и накинул на Ульяну сверху.
– Нет, ты бабка-ежка!
– Не хочу быть бабкой-ежкой, – возмутилась Ульяна и скинула оба платка на пол.
Мальчик подхватил их и подбросил вверх к потолку. Платки, как подбитые птицы, махнув крыльями, опустились на комод. Мальчик, а за ним и Ульяна начали выдергивать из комода все подряд и подбрасывать над головой. Юбки, кальсоны, ночные сорочки порхали в воздухе и оседали на мебель и пол, рыхлые шарики чулок серпантином разворачивались и выписывали кривые в пространстве комнаты.
– Что здесь происходит?
Безудержный смех мгновенно был прибит к полу громовым голосом, как стая бабочек внезапным ливнем. В дверях, опираясь кулаками о пышные бока, стояла высокая женщина с густыми черными бровями и красными губами.