– Твою мать! – процедил Несмеян, бросаясь к двери.
– Почему – внутрь?! – Витко тоже подскочил к двери, бросив Божене ободряющий взгляд, – она сейчас беспомощно и бестолково переводила взгляд с одного на другого. – Почему – не во двор?
– Там сейчас светло, как на вершине Прадуба, – процедил Несмеян. – И не протолкнёшься, как на киевском торгу.
– А здесь что? Запереться и сидеть, доколе не надоест?
– Не надо сидеть! – Божена, очнувшись, тоже подскочила к двери. – Бежим в терем, там есть потайной ход! Пока все снаружи!
Они едва успели. Дверь потайного хода захлопнулась прямо перед лицами удивлённых боярских холопов, которые всю жизнь почитали эту дверь не ходом, а поставцом с посудой. Несмеян задвинул тяжёлый дубовый засов. Ранее, чем через час дверь не вынесут.
Пока в усадьбе сообразили, что к чему и снарядили погоню поверху, Витко, Божена и Несмеян уже мчались о-дву-конь к Полоцку. Да и погоня-то была бестолковой – кроме боярина, никто не знал, куда выходит ход, а его самого, как на грех, в усадьбе не оказалось.
А через седмицу именно Несмеян ездил к боярину Путиславу в ту же самую усадьбу – с выкупом за невесту и мириться.
Во дворе замка Несмеяна мгновенно окружили боярские вои.
– Он? – напрягая кулаки, спросил один из них.
– Не он, – решительно отверг второй.
– Он, он! – весело утвердил третий. – Я в него и стрелял тогда.
– А может, ему хоть теперь челюсть на сторону свернуть, раз тогда не вышло? – полюбопытствовал четвёртый.
– Охолонь, – лениво сказал кто-то с крыльца. – После драки кулаками не машут.
Несмеян молча равнодушно глядел поверх голов, хотя чего это ему стоило – знал только он. Внутри всё дрожало. Как выйдет сейчас на крыльцо Путислав Гордятич, да махнёт разрешающе рукой… И затопчут вои насмерть Несмеяна. Хотя и знал – он княж вой, и закон боярину своевольничать запрещает. Но закон – что дышло, вестимо…
И тогда, и после не мог понять Несмеян – чем не по нраву был в зятьях Путиславу Витко – сын воеводы Бреня, товарищ по учёбе самого князя Всеслава Брячиславича. Не мала честь для витебского тысяцкого. Разве что уже была сговорена Божена за кого вроде гридня самого великого князя киевского – про то ни у Витко, ни у неё самой Несмеян не спрашивал.
Боярин вышел. Свирепо глянул на Несмеяна, спесиво задирая бороду.
Несмеян выложил на крыльцо перед боярином отрезанную девичью косу Божены: