– Приходи дожинки справлять, витязь! – со смехом прокричали весяне, но Невзор, жадно глядя на Красу и только на неё, помотал головой:
– Не! Служба! Скакать надо!
Вскочил в седло, не касаясь стремян, вздел Воронка на дыбы, и весело прокричал прощальные слова, ударяя вскачь по лесной тропе. А весяне вновь завели всё ту же песню:
Как на нашей нивке
Сегодня дожинки!
Диво, диво!
До краю дожнемся —
Меду мы напьемся!
Диво, диво!
И верно – служба!
Невзор скакал в войский дом на Нарочи, вестоношей от воеводы Бреня, вёз невесомую и тяжёлую ношу – берестяную грамоту. Может, от воеводы, а может и от самой княгини. Невзор же не утерпел и завернул на несколько часов в Сбегову вёску, благо было почти попутно.
Всадник вымчал на опушку леса, тонущую в зарослях кипрея, донника и зверобоя, кустах боярышника и волчьего лыка, и перед ним широко распахнулся простор озера. Над озером гулял ветер, и Нарочь тяжело ворочалась в низких берегах, бросала на прибрежные камни тяжёлые, словно свинцовые волны; мотались в волнах камыш и осока.
Невзор промчался озёрным берегом, миновал полосу сосняка и стремительно влетел в ворота – сторожевые новики даже не успели рот раскрыть, не то, чтобы его окликнуть. Будет им вечером на орехи, – злорадно подумал Невзор, спешиваясь. Привычка драть нос перед теми, кто ещё только обучается у старых («я – опоясанный вой, а вы – щенки несмышлёные, ососки!») появилась недавно, и, как Невзор ни старался её преодолеть, всё равно то и дело прорывалась.
Наставник Ясь встретил его на крыльце – было бы слишком большой спесью полагать, что он вышел встречать своего бывшего ученика нарочно. Скорее всего, наставник строжил за что-то новиков на дворе, когда прискакал Невзор. Ну или наоборот – новики перед ним чем-нибудь хвастались, как водится.
Невзор подбежал, придерживая меч пока ещё не навычной рукой, сдёрнул шапку, резким движением головы откинул со лба короткий ещё чупрун, поклонился.
– Гой еси, наставниче Ясь!
– И тебе поздорову, Невзор Несмеянович, – отозвался Старый. Мальчишка, которого мало не впервые назвали по имени-отчеству, смешался, покраснел, но почти тут же вновь овладел собой.
– Весть тебе от воеводы Бреня, – мальчишка, вновь поклонясь, протянул наставнику берестяной свиток.
Что в письме – он не ведал, да и разве ж это было важно? Редко кто в здравом уме доверить действительно важное ненадёжной бересте. А перехватят гонца? А не успеет он бересто в огонь бросить? Действительно важное всегда доставляют устно.