Я глубоко вдохнул, ибо был уже на грани. Казалось, что грудь разрывается от тысячи осколков, вонзающихся в мое тело. Спустя пару секунд, немного собрались с мыслями, я продолжил:
– Я сидел в комнате с мамой, присматривал за ней. Я несколько дней думал о футбольном матче, который должен был транслироваться в этот день и никак не мог отвлечься. И мама разрешила мне спуститься вниз, в гостиную, посмотреть его. Я пообещал ей, что буду прибегать каждые десять минут, чтобы проверить, что с ней все хорошо. И я так и делал. Но потом, когда я прибежал в очередной раз, мама лежала на полу, все было в крови, и она так страшно кашляла. Она задыхалась у меня на глазах. А я просто стоял и не знал, что мне делать. Я понимал, что нужно бежать за помощью, но не мог пошевелиться. Внутренний голос орал мне, чтобы я сдвинулся с места и вызвал 911, но тело как будто бы приросло к полу. В это время домой вернулись отец с братом, и они сразу же помогли ей, вызвали помощь. Я смутно помню, что было дальше, но сейчас моя мама в больнице, в тяжёлом состоянии. Мой отец во всем винит меня и не пускает к ней. Он говорит, что если бы я вовремя заметил, что с ней происходит и сразу позвонил бы в 911, то она могла бы поправиться. А я, я знаю, что этого не случится.. В последние дни ей было совсем плохо. И я, я хотел бы побыть с ней сейчас. Но меня не пускают. Однако мой брат там, с ней. А я нет. Почему? – я даже не понял, в какой момент своего рассказа я заплакал.
Повернув голову, я посмотрел в сторону этой белокурой девочки, но увидел только размытое пятно. Спустя мгновение нежные руки обхватили меня за спину, и я оказался, на удивление в крепких объятиях этой маленькой девочки. Пытаясь хоть как-то сдерживать свои эмоции, я старался продолжать разговаривать, но даже сам не мог понять, что говорю. Сил у меня больше не осталось и я, крепко обхватив Дженнифер, прижался лицом к ее плечу и истерически заплакал. Так громко, так тяжело и так больно, как никогда до этого. Она терпеливо сидела рядом, обнимая меня и нежно поглаживая мои волосы.
Я не знаю, сколько мы так просидели. Казалось, что всего минуту она так трепетно прижимала меня к себе. Спустя какое-то время я немного успокоился, отстранился и открыл глаза. Судя по всему, прошло немало времени, ибо на улице уже заметно потемнело. Я быстро выпрямился, вытер слезы тыльной стороной своей ладони и смущённо посмотрел на Дженни. Я боялся, что увижу отвращение на ее лице, и ещё больше боялся липкой жалости, но в который раз удивился мягкости ее взгляда и такой нереальной глубины синих глаз. В сумерках они выглядели еще прекраснее, и я никак не мог отвести взгляд.