Я заканчиваю говорить и поднимаю глаза на людей вокруг меня. Херен смотрит на меня с легким восторгом и обожанием, Генри осматривает серьезным взглядом и только Дженнифер недоверчиво вглядывается в мое лицо. Я не могу понять, какие эмоции она испытывает сейчас, но дико хочу, чтобы она наконец-то поверила в то, что мои слова – чистая правда.
– Что же, я очень надеюсь, что ваше общение с Дженни наладится. Ведь вы такой прекрасный юноша! – восклицает Херен, и мы отвлекаемся на ужин.
Поначалу, мне казалось, что вечер обречен на провал, однако вскоре атмосфера в комнате становится легкой и непринужденной, и даже Дженни время от времени смеется и вставляет милые замечания в наш разговор. Однако время от времени я поглядываю на нее и замечаю, как она задумчиво смотрит в тарелку и совершенно не вникает в происходящее сейчас. Ее мысли заняты чем-то другим, и я предполагаю, что частичкой этих мыслей являюсь я. Я провожу в этом доме полтора часа, и как бы прискорбно мне не было, ужин подходил к концу.
Мне хочется избавить хозяев провожать меня до самой двери, поэтому я поспешно встаю из-за стола и говорю:
– Большое спасибо вам за столь приятный вечер, но мне пора, – подхожу к Херен и, сжимая ее пальцы, слегка касаюсь их губами, – Спасибо за самый вкусный ужин в моей жизни.
Она смущенно смеется и довольно кивает.
Затем я подхожу к Генри и пожимаю его руку. Он так же кивает мне и дарит легкую, почти отцовскую улыбку.
– Было приятно познакомиться с тобой, Кеннет Адамсон. Я рад, что в школе моей дочери учатся такие парни, – он похлопывает меня по плечу, и я разворачиваюсь к той, ради которой я здесь оказался.
– Ох, Кеннет, Дженнифер проводит тебя до двери! – Херен кидает упрямый взгляд на свою дочь и та отвечает ей точно таким же.
Дженни вздыхает, натягивает улыбку и коротко говорит:
– Да, мама, – она даже не смотрит в мою сторону, а просто встает из-за стола, разворачивается и выходит из кухни.
Иду за ней и оказываюсь в темном коридоре, освещаемым только мягким торшером. Дженнифер подходит к двери и сразу же сжимает дверную ручку. Она уже практически поворачивает ее, но я накрываю ее руку своей и заставляю наконец-то заметить меня.
– На самом деле, я хочу извиниться, – говорю это тихим и нежным голосом и совершенно не притворяюсь сейчас в своих эмоциях, – Иногда я делаю или говорю такие вещи, которые, возможно, тебя пугают и нервируют, но ты должна знать, что на это у меня есть свои причины. Я не могу рассказать тебе какие, однако, надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь это сама.