Дьявол во мне - страница 18

Шрифт
Интервал


Поэтому я решил написать новое, вынуть это новое из глубины души. Или как там еще называют человека, живущего в самых дебрях сознания, которые не видел никто; чудесного человека, который погибал сотни раз, когда я-второй оставался целым и невредимым. Который говорил мне, что люди прекрасны, но им не хватает любви, сочувствия, сострадания. Того человека, который мог простить все на свете. Ибо если бы не он, я бы натворил дел в этом мире, однажды возомнив себя в нем судьей.

Вы пока еще ничего толком обо мне не знаете, кроме того, что я был жалким трусом, недоростком, мастурбирующим по несколько раз в день. И, скажу честно, последние годы это занятие не приносило мне должного удовольствия, а было всего лишь очередной пагубной привычкой, как и сигареты… да.

* * *

На этот раз Марк вернулся в девять двадцать. Когда он открыл входную дверь, я машинально посмотрел на часы, чтобы убедиться, или не убедиться, в его пунктуальности. Мне почему-то хотелось находить в нем достоинства, как некоторое время назад я старался найти их в своем отце.

– Почему ты уходишь так рано, а возвращаешься так поздно?

– Все прозаично, работа, – отозвался Марк и протянул ладонь для рукопожатия. Впервые за все это время я пожал его крепкую холодную руку.

– А завтра?

– Завтра я выходной.

Не скажу, что при этих словах я почувствовал облегчение или радость. С одной стороны, было ощущение расслабленности, предвкушения, ожидания, а с другой – страха и даже опасения за свою жизнь.

– А ты тут как? Весь день дома просидел?

– Почти. Днем выходил дышать воздухом, нравится мне этот район.

– Да. Мне тоже.

Сегодня Марк был в наглаженных брюках, длинном светлом пальто и в тех самых туфлях, которые вчера начищал до блеска.

«Почему такой разный стиль одежды каждый день?» – подумал я и тут же озвучил этот вопрос.

– Почему спрашиваешь?

Марк нагнулся и занялся уже привычным делом, чисткой обуви. Видимо, для него это ежедневный ритуал по возвращении с работы.

– Любопытно, – честно признался я.

– Хочешь знать? Хм. Ты еще такой…

– Какой?

– Не побитый жизнью, – улыбнулся Марк. – Молодой ты. Не служил?

– Нет.

– Двадцать есть?

– Двадцать один. Но мне кажется, ты лишь немногим меня старше. Сколько тебе?

– Хм, двадцать один… Мне тридцать два. Что ж, ты прав, пожалуй – немногим. Но не в возрасте суть, а во взгляде. У тебя взгляд другой.