– Тебе это не понравилось, но разрядить обстановку стоило, да и имя это для тебя простое и сразу запоминается, так что не парься! – он снова улыбнулся.
– Я много лет, подростком и уже довольно взрослый, верил, что я особенный, что добьюсь чего-то сверхъестественного, или встречу кого из инопланетян и тому подобное, – он перевел дыхание и продолжил. – И вот, спустя десять или двадцать лет, после того как все эти бредовые идеи ушли от меня, появляешься ты и взрываешь мой мозг. Мало того, что всё это охренеть, как удивительно и пугающе, так ты еще и издеваешься, как будто. Просишь называть тебя Вася, как в каком-то тупом анекдоте про кавказцев!
– Не надо нервов. Они тебе еще пригодятся. И на этом закончим. Можешь называть меня как хочешь, а можешь никак не называть – мы торопимся, – он сделал знак рукой, как будто поворачивая ключ в замке зажигания. И они поехали.
***
Дом посреди зимы сейчас был теплым и как будто родным. Здесь было довольно спокойно и уютно. После предыдущих событий такая перемена была спасительна. Он нашел какое-то сушеное мясо в тумбе у стола, воду… После трапезы он уснул на кровати, которая была жесткой и довольно большой. – Дубовая – подумал он. – бредовая-дубовая – добавило сознание, падающее в пропасть глубокого сна.
Этот сон был как обычный сон, нереалистичен, с глупыми ситуациями и диалогами. Понимание, что он спит, пришло практически сразу, и это его порадовало, лишь изредка всплывала мысль о том, что спит он неизвестно где и когда. В реальности ли? На настоящей ли кровати? Дубовой?! И это всё порождало новый сон, где он стоял рядом с огромным дубом, обнимал его ствол и проваливался в него, и засыпал вновь, как в кровати. Сквозь скомканное повествование морфея, он понимал, что мужик в поле, которого он видел со спины, – это Толстой. Тот самый Лев, с бородой, и, почему-то, грозно сдвинутыми бровями, который через секунду уже грозит ему пальцем и беззвучно шевелит губами, стараясь донести до сновидца неслышный наказ… В другую секунду это эхо многих голосов слитых воедино, которые поют: «Мы эхо, эхо, мы долгое эхо друг друга…».
Он оказался за столом в кафе, все еще во сне… Рядом сидела женщина лет сорока и медленно мешала ложкой чай с молоком. Ее глаза были устремлены немного мимо стола, куда-то в пол или на ножку рядом стоящего стула, голова была чуть наклонена влево, взгляд неподвижен. Вокруг было довольно тихо, один посетитель, который «сидел» в смартфоне, негромкие звуки с кухни, и редко проезжающие машины по трассе, – это было придорожное кафе.