– Все-таки хорошо, что ты улыбаться не разучился. Если бы моя пантомима не сработала – погнал бы к чертовой матери с работы и тебя, и психолога. Хотя нет, психолога оставил бы.
– Послушай, Шеф…если не секрет, как ты определяешь, кто из нас может выходить на трассу? Медицинские показания – это понятно. Но ты ведь только к психологу прислушиваешься! Уверен – и то только для вида. И еще…почему ты сам с трассы ушел? Неужели кураж потерял?
– Стоп! – поднял вверх правую руку Шеф, – не торопись с вопросами. Я сам собирался тебе всё рассказать. Вот сейчас и начну. Садись за стол.
Шеф поднялся и пересел в свое кресло. Перешел за стол и Сократ, сел не рядом с Шефом, а через три стула от него, чтобы лучше его видеть.
Шеф подвинул ближе к себе лежащий на столе маленький пульт, нажал на одну кнопку – и без того еле пропускающие свет матовые стекла на окнах закрыли блестящие серебристые жалюзи, нажал на другую – погас свет. В кабинете стало совсем темно. Беркут еле различал фигуру Шефа на фоне белой стены, не было видно ни его лица, ни рук. Шеф поднял пульт, погладил его, как бы отыскивая нужную кнопку, но на самом деле растягивая удовольствие от предвкушения эффекта своих действий, и, наконец, нажал третью кнопку.
Огромная – на весь стол – карта-голограмма города вспыхнула разноцветными огнями. Беркут не раз видел карту, и, как всегда, залюбовался открывшимся видом. Все улицы, дороги, развязки, парки и скверы, паркинги и заправки, реки и мосты, дома, улицы… Всё было живое, всё переливалось, притягивало взгляд. В сильную лупу можно было, при желании, разглядеть стоящую где-нибудь на парковке машину, за движущейся уследить было бы трудно. Беркут знал, что по таким же картам – только в более крупном масштабе – отслеживали ситуацию в городе «диспетчеры», именно они выводили хищника на жертву.
– Похоже на формикарий?
– Сам знаешь, Шеф. Кстати, почему тебе не понравилось, что я на формикарии нашу базу показал?
– Заметил? – шеф сделал паузу, – Потому, что раньше на тебя внушение не действовало. А сейчас ты сразу поддался. Я тебе эту точку подсказал! Сам не ожидал, что поведешься. Очевидно, авария и трепанация не прошли для тебя бесследно. Я попытаюсь что-нибудь для тебя сделать, жаль – времени у меня мало. Три недели всего. Максимум – четыре.