Он шёл и не замечал, что с его губ не сходит идиотская улыбка, что идёт он по чужой территории, и неровён час …
– Алюрские совсем оборзели! – опустил его на землю хриплый голос. – Шляются у нас по посёлку как у себя дома.
Серёжка вскинул подбородок и понял – будут бить! Но страха не было, и он бесшабашно двинулся навстречу перегородившим его дорогу парням.
– Сёма я не понял, он что, бессмертный что ли? – удивлённо протянул один из троицы.
Серёжка этих ребят прекрасно знал. Год назад они окончили школу, и ждали повесток в армию. Знали его и они, во всяком случае, в лицо точно. Но неписаный закон улицы требовал: чужим у нас делать нечего.
– Ты чей? – спросил более трезвый.
– Мамкин и папкин, – дерзко ответил Сергей.
– Хамит, – картинно повернулся к товарищам Сёма. – Надо бы заняться его воспитанием.
– Фамилию скажи, – вновь произнёс трезвый.
Серёжка не стал нарываться и дальше, а спокойно ответил на вопрос.
– Так Олег твой брат? – в голосах парней послышалось уважение.
– Да.
Имя Олег прозвучало как-то непривычно. Для родных и близких средний брат был Аликом.
– Так что же ты молчал? Мы за твоего братана! – возбуждённо произнёс один из троицы. – Если кто обидит, обращайся к нам, точно пацаны? – Ища поддержки своим словам, парень повернулся к попутчикам. – Хотя ты и сам любому сто в гору дашь.
– Ты парень иди, а то не дай бог кого другого встретишь, – махнул рукой Сёма. – А мы постоим, посмотрим.
Серёжка шагал и улыбался. Его средний брат на станции Болонь был забиякой известным, и сейчас авторитет служащего в армии Алика помог ему избавиться от ненужных синяков.
«Спасибо ему, как завтра с Иринкой танцевать бы стал?», – вспомнил он брата и девчонку, которая так неожиданно впорхнула в его жизнь.
Глава 2.
Любовь.
На следующий день вместо танцев были овода и комары. А вечером Серёжка с тоской наблюдал, как в тёплую июльскую ночь уносятся искры от потрескивающего костра.
«И как я мог забыть о покосе!», – думал он, грустно наблюдая за выпархивающими в сумерки надвигающейся ночи яркими точками.
Накануне, ни свет, ни заря, его короткий утренний сон был нарушен голосом матери.
– Ну-ка, полуночник, просыпайся, отец уже давно позавтракал!
– Ну, ма, ещё маленько, – завёл он жалобно.
– По ночам надо меньше шлындрать! – раздалось снизу от сеновала, на котором летом спал Сергей. – Живо спускайся, а не то сама сейчас поднимусь!