– Если бы не ваш шейный остеохондроз, я бы признал вас трудоспособным.
Стоило только ради этого тратить русский стольник на «экскурсию по Канатчиковой даче» в ямском упрощенном варианте.
Через неделю появляюсь у невролога. Прошу выписать мне направление к хирургу. Говорю ей.
– Был на Театральной (врач весь внимание), приехал поздно, принимал один Журавлев. Прием длился около трех часов. Мне было странно, что он увидел признаки своих пациентов в том, что я приехал работать учителем в Россию.
– Я с вами полностью согласна. Там есть врачи получше.
Мне стало холодно. Слава Богу, не попал в их руки. С той «консультации» я бы не вышел. Поставили бы «острый психоз» и на профилактику для много говорящих, по желанию лобовской больницы и УФМС Гараниной.
– Он ничего, кроме остеохондроза, не нашел. В карточке ничего не написал. Проверил меня иголками. Ничего, кроме гастрита.
– Вы попали не к тому врачу. Это далеко не лучший врач.
Глаза невролога недобро сверкнули.
– Вы не могли бы выписать мне направление к хирургу?
– Я вам ничего не выпишу. По вашему диагнозу вам нужно обращаться к психиатру.
– Вы этот диагноз не ставили. Он выставлен под бомбежками. Тогда его можно было поставить каждому второму. Да еще восемь лет нам не давали спать соседи. Били по ночам в потолок. Поэтому полное нервное истощение.
В ответ тишина. Сорвалось. Видимо, главврач Фрамугина, узнав, что я взял талончик, попросила меня «полечить, где надо». Увы! Сговор врачей в ямской больничной среде обычное явление в и доказать его практически невозможно.
Врач, смягчившись, говорит.
– Если соберетесь к хирургу, позвоните сначала в регистратуру. Там очереди. И только он может дать направление к ортопеду.
– А вы не могли бы назначить мне лечение?
– Вы не мой пациент. У вас нет стадии обострения.
Прощаемся. Выхожу на улицу. С души как камень свалился. Бог меня точно упас. В какой ужас можно было вляпаться в один миг. Так здесь погибают тысячами. Не то сказал, не тому и вот, все уже знают – «он того, там лежал». В России это приговор навеки. После пусть говорит, что хочет. Вслед будет раздаваться только хохот сапиенсов. У нас Свобода Слова. Но только после Театральной, 21.
Тридцать первого октября 2015 года. Канун Хэллоуина. Звонок. Ба! Кому бы не пропасть. Журавлев Валентин Борисович! Слегка подшофе. Субботнее дежурство в отделении. Делать не фиг.