–А что по этому поводу здесь будет праздник? – неожиданно дерзко, даже для себя самой, спросила девушка. Не обращая внимания на ее глумливый тон, Мастер методично продолжал:
–Беспечно и глупо будет думать о том, что твое проявление, – скупым движением руки Мастер наметил контур кролика, – вызовет у обитателей этого уровня даже микроскопическое умиление.
И тут в ее голове вдруг с запоздалой настойчивостью запульсировал вопрос о возможных последствиях кроличьей агрессии в их адрес. Вновь Мастер, с удивительной чуткостью, уловил ее настроение. В скупых выражениях, чтобы у нее от избытка эмоций не родилось еще что-нибудь несусветное типа кролика переростка, он рассказал, что все это могло очень плачевно для них закончиться. Оказалось что, утратив способность существования на тонком плане, жить в физическом теле они тоже не смогли бы. Агата тут же подумала о красавчике Нео, воюющим с агентами Матрицы. Но эти воспоминания были прерваны Мастером, сделавшим страшные глаза. В изысканных выражениях он порекомендовал ей тщательно контролировать соединение мыслительных образов с личной энергией.
За всеми этими ученическими хлопотами Агата умудрилась пропустить начало нового акта приключений в стиле фэнтэзи. Мастер, неожиданно потянув девушку за руку, буквально развернул ее в противоположную сторону. Она растерялась и поэтому не сразу разглядела в светлом проеме, терявшемся на границе сделанного недавно убежища, женский силуэт. То, что это не ее средневековый двойник, прорвавшийся сквозь стражей Безвременья, ей стало понятно сразу. Но кто этот новый персонаж, она и понятия не имела. Вглядываясь в зыбкие сумерки, она почувствовала, как ее восприятие захолодело в потоке исходящей от фигуры чувственной силы. Физически осязаемая волна немыслимого количества сексуальной энергии, разрушала в прах иллюзию противления ей в самом зародыше. Ее поза расслабленной готовности к молниеносному действию лоснилась звериной грацией. Гипнотически властно заставляя любоваться собою, она парализовывала разум и волю, почти наверняка превращая любого врага в свою жертву, а ее ослепительная нагота совсем не казалась пикантным дополнением к образу женщины-воина. От этого зрелища пришло твердое убеждение, что если против кролика у нее при помощи Мастера был хоть какой-то, пусть и мизерный, шанс избежать участи гамбургера на вечеринке бойскаутов, то против этой амазонки ловить удачу было безнадежно и даже глупо.