Тихо не получилось, я запнулась о камень, ругнулась и побежала. Лихие люди, как сказал мне Подарочек, перестали скрываться, запалили факел и побежали за мной. Топот множества ног, ругань и отсветы пламени, мечущегося по каменным сводам. И запах, а точнее, вонь, от прелых шуб, давно немытых тел, и перегар. Всё это обрушилось на меня. Дикий страх бился в висках, сжимал горло и не давал мыслить. Я, напрочь, забыла, что Тюша научил меня проходить сквозь стены. Я могла только бежать, падать, подниматься, и снова бежать. Лишь зрение не подводило меня, я видела в темноте, словно кошка.
– Хватай его!
Меня схватили за полушубок, я дёрнулась, зацепилась правым плечом о выступ и завалилась набок, пытаясь удержать равновесие, до мяса ободрав ладонь о камни.
– Куды бежишь, паря? – спросил с усмешкой один из лихих людей. – Постой, побалякать надось.
Борода лопатой, давно не чёсанная, плешивая заячья шапка, лихо заломленная на затылок. Схватил меня за шиворот и подтянул к себе, дыхнув мне в лицо смесью перегара, чеснока и кислой капусты.
– Отпустите меня, дяденьки, – срывающимся голосом попросила я. – У меня нет ничего.
– Во, лешак! – мужик с радостью тряхнул меня. – Это ж, девка!
– Прибей её, Лёха, с бабой хлопот много! – сплюнул мне под ноги второй.
– Погодь, – нехорошо усмехнулся Лёха, – мы её пощупаем маненько, и отпустим.
Он рывком поставил меня на ноги. Ноги у меня подкашивались, и сердце стучало где-то в горле. Надеяться на рыцарское отношение со стороны бородатых дяденек не приходилось. Лёха кровожадно смотрел на меня, и щупал мой полушубок.
– Сымай! – скомандовал он. – Шуба-то хорошая, – он, держа меня за воротник, деловито повернул, осматривая, чем ещё можно поживиться.
Я вздохнула и начала покорно расстёгивать шубу, осторожно вынырнув из рукавов и оставив шубу, как законный трофей мужикам, я попыталась сбежать. Но, пробежать долго у меня не получилось. Страшно матерясь вслед, Лёха бросил мне в спину камень, но промахнулся и попал по руке. Сжав зубы, чтобы не крикнуть от боли, я старалась убежать как можно дальше.
– Вот, прорва, – разозлился мужик и затопал по камням за мной, – стой, оглашённая!
Он схватил меня за волосы, я дёрнулась и упала. Топот за мной прекратился, но я не останавливаясь двигалась в темноту. Мужики, матерясь и читая молитвы, остались за поворотом. Через несколько шагов до меня дошло, что мне не больно опираться на руки. Я остановилась и посмотрела. И тут поняла, что вместо рук у меня лапы, чёрные пушистые лапы.