Не первый раз сталкиваясь с проявлением неординарного буйства, присутствующим у самодура-руководителя, но так и не умея с ними нормально мириться, Градов впал в некий шоковый ступор; можно сказать, он ни сном ни духом не понимал, чем же вызвал негативное, едва ли не злобное отношение (ведь ежели он чего-то и сделал, то всецело справедливое наблюдение). Опытные сотрудники, прекрасно осведомленные о заносчивой, высокомерной натуре, существовавшей у деспотичного подполковника, сочувственно поглядели на неоперившегося юнца, но, опять же, многозначительно промолчали, никак не выдавая устойчивой антипатии, возникшей к несправедливой, поистине предвзятой, враждебности. Понуро опустив повинную голову, Денис неспешно пошёл обратно, на ближнюю проезжую трассу.
– Чего плетёшься, словно в штаны «наложил»? – вдогонку прикрикнул кичливый руководитель, продолжая показывать непревзойденное самодурство. – Шевели худыми «батонами»! Не на прогулку отправился – тебя почтенные люди ждут!
В действительности, в случаях значительной удаленности, можно осматривать места происшествий и без присутствия понятых, а, например, лишь с грамотным применением видео- фотосъемки; но остальные члены оперативной группы хорошо себе понимали, что, удаляя, Карелин желает показать подчиненному оперативнику лишь личное немалое превосходство. Пока он шёл, в Градове боролись две разные сущности: с одной стороны, ему хотелось своенравному мерзавцу чего-нибудь нагрубить; с другой, он отчетливо понимал, что именно от напыщенного руководителя и зависит впоследствии, сможет ли он дальше служить или же нет. Ему очень нравилась сыскная работа и совсем не хотелось расставаться с бескрайне полюбившимся делом. Ничего не отвечая, раздосадованный парень засунул мужскую гордость «куда подальше» и поплёлся, унылый, исполнять негеройское, да и совсем ненужное, дело.
От тревожных размышлений он сумел оторваться, когда очутился на двухполосной проезжей части и когда потребовалось активно включаться в порученную работу (останавливать проезжающий транспорт). Как уже сказано, Градов оделся в «гражданскую форму» и ничем не выдавал уполномоченной принадлежности к сотруднику внутренних органов. Осуществив семь-восемь неудачных попыток, не остановивших ни одну из курсировавших машин, он охватился несвойственным гневом, сопряженным со стыдливыми, конфузными ощущениями. Памятуя о злобной угрозе непременного увольнения, Денис уже ни о чём не думал и больше не осторожничал – он желал побыстрее выполнить бесцельное, но однозначное поручение. Итак, находясь в непривычном, излишне взволнованном, состоянии, обуревший парень вдруг выскочил на середину дороги, повернулся к мчавшейся легковой иномарке, широко расставил обе ноги́, извлёк служебное удостоверение, выхватил табельный пистолет (из специальной кобуры, прикреплённой к поясному ремню) и, демонстрируя перечисленные предметы на вытянутых руках, отчаянно замер; он выдавал и беспредельную решимость, и непоколебимую душевную твёрдость.