Еще одним страшным открытием для него было то, что он в ответе и за продажных женщин. До сих пор Виталий считал, что тут-то он никого не обманывает. Все честно: товар – деньги. Но, наблюдая за позорными сценами, он понял, что разделяет ответственность, и разделит ту же участь, как если бы он сам продавал свое тело. Удивительно, как раньше он не замечал, что платит не бездушной кукле, а покупает душу человеческую для ада, являясь посредником сатаны. Все честно! Нет спроса, нет предложения. Своим поведением Виталий способствовал распространению этого порока и губил свою и чужие души.
Он погубил и душу своей жены. Бедная мучилась с ним, терпела измены, терпела злую ревнивую свекровь, становясь все ожесточеннее. Если бы он не бросил эту женщину с ребенком! Если бы он сам изменился! Если бы они венчались! Если бы он стал ходить в церковь! Спаслись бы оба. Жена любила его, и готова была слушаться. Но Виталий сделал из жены современную женщину. После развода она занялась карьерой, она заводила бой-френдов, к которым относилась с долей презрения, а сын стал практически предоставлен сам себе. Ведь у мамы других забот хватает. И в этом виноват Виталий!
Никогда Виталий Шолохов не испытывал таких нравственных мучений. Он знал, что если бы с такой же ясностью осознал свой грех в собственном смертном теле, то немедленно умер бы от разрыва сердца, инфаркта или инсульта.
Совершенно точно, эмоций, испытанных при просмотре своей жизни, не выдержит ни один человек, если находится в смертном теле.
Последние кадры жизни Шолохова отличались своеобразной трагической красотой. Огромная волна цунами несется на белый песчаный пляж, корежа и уродуя облик сытой и комфортной человеческой жизни. Волна отрывает Виталия от стойки бара, подбрасывает вверх, будто мячик. Кидает, как разъяренный муж, застукавший на месте преступления свою жену, и оставляет плавать в куче мусора уже мертвую оболочку.
А затем, будто решив прибраться, уносит далеко в океан.
Эта картина оказалась последней. Экран свернулся. А Виталий так и остался стоять посреди поля, с горечью размышляя о том, что легко мог бы прожить иначе.
– У тебя будет много времени, чтобы обдумать свою жизнь! – вывел Шолохова из задумчивости дедушка. – Но пока забудь! Пойдем со мной, к нам в гости! Не стану больше обвинять тебя. Ведь тебя еще не раз обвинят, а пожалеют ли, – это вопрос.