– Но ведь я не был никогда вором!– удивился Виталий.
– Нужно обращать внимание и на вещи, которые люди считают мелочью. Присвоение чужого, даже по мелочи, является воровством. Потому что здесь нет ничего не великого не малого, а все называют своими именами. Следующее мытарство позволит уяснить тебе это в полной мере.
Пред ними простиралось поле, сплошь усеянное грязным тряпьем и разбитыми черепками. По свалке ходили обнаженные измученные люди, пытаясь набрать как можно больше мусора и спрятать его, но к крайней своей досаде, не имели для этой цели сумок или карманов. Сталкиваясь друг с другом, они вели ожесточенные войны за хлам, пользуясь как оружием собственными зубами и когтями.
– Что это они делают?– удивился Виталий. – Ведь это все мусор!
– Это видишь ты, и вижу я, но не они,– ответил Ангел.– Эти люди и при жизни своей не видели истинной цены вещей.
– В чем же они согрешили?
– Здесь скупцы и среблолюбцы, взяточники, неправедные судьи, работодатели, не выдающие наемникам установленной платы.
Шолохов с омерзением наблюдал за тем, как рядом с ним двое безумцев дрались за кусок гнилой тряпки, как вдруг, среди мусора что-то блеснуло. Виталий осторожно подошел ближе и вгляделся. «Да это золотой! – подумал он. – Надо забрать его отсюда, жалко же оставлять им действительно ценную вещь!». Шолохов осторожно наклонился и схватил монету, но этот жест не укрылся от несчастных скупцов. Они тут же всей толпой набросились на него, требуя вернуть монету. Виталий ощутил, как вонзились в его бок чьи-то зубы, но отдавать золотой не собирался. Он уже приготовился драться, когда был извлечен из рук нападавших.
– И ты повинен в сих грехах,– тихо сказал Ангел.
– Ну, я просто не хотел им отдавать золотой!– оправдывался Шолохов.
В ответ Ангел лишь опустил глаза, и Виталий увидел в своей руке, вместо драгоценной монеты осколок разбитой бутылки.
Виталий немного успокоился, только вновь ощутив руку бабушки. Ангел открыл гигантские двери, и они вошли в большой старинный зал. Посреди него стоял стол, наполненный изысканными яствами.
– Ну, наконец-то! – сказал Виталий. – Можно отдохнуть от ужаса и даже перекусить.
Он сел в одно из кресел в конце и только потянулся к еде, как заметил в отдалении, во главе стола золотой трон с бархатными подушками.