Милиционер снисходительно выслушал ее, с уважением поглядывая на бугристо-лиловые выпуклости старушкиного лба. Они явно произвели на него сильное впечатление, потому что, покричав с безопасного, по его мнению, расстояния, чтобы невидимый злодей немедленно сдался, тот заторопился к себе за амуницией.
Полчаса, которые он отсутствовал, показались мне вечностью.
Ветер гонял по двору кусок кравтового пакета, и тот зловеще скрежещал в безмолвии. Тихо, тихо перемещались стрелки на часах, а главное, слишком медленно.
Наконец на нашей сонной улочке раздалось дребезжание, а вскоре появился наш защитник в форменной рубашке и даже в сапогах.
Приехал он для быстроты на старом двухколесном драндулете, и вид у него был очень бравый.
– Ну что, – соскочив на землю, спросил он, – никак не проявился?
– Молчит, гад! Затаился! – ожесточенно подтвердила Марфа, погрозив невидимому обидчику старческим ревматическим кулаком.
–Удрал давно, наверное, – с надеждой предположил милиционер, доставая из кобуры пистолет ПМ.
Дело принимало серьезный оборот, и я, затаив дыхание, следил за его действиями.
В отличие от бабки тот продвигался к сараю бесшумно, почти на цыпочках. И лишь ворвавшись внутрь, грозно заорал: – Всем руки вверх! Стрелять буду!
Затем в сарае вновь прозвучал знакомый звук, послышалась какая-то возня, закончившаяся новым ударом и градом ругательств. После чего на божий свет вывалился весь избитый милиционер. Обернувшись, он с остервенением нажимал на спусковой крючок, извлекая из пистолета еле слышные щелчки. Еще раз, выругавшись и в конец, озверев, страж порядка, передернув затвор с криками: – Ах ты, паскуда! Драться!? – вновь скрылся в недрах сарая.
Судя по звукам, там началась страшная потасовка, рев и удары следовали один за другим. Но внезапно все прекратилось. Последнее что мы слышали был смачный шлепок по голове бедолаги, сдвоенный выстрел и его предсмертный стон. После чего наступила мертвая тишина.
Я и бабка Марфа тряслись от страха, а столпившиеся после приезда милиционера зеваки залегли прямо в пыль.
– Звони в РУОП, – посеревшими губами произнесла старушка. – Беги, беги, – подтолкнула она меня к калитке.
Дважды упрашивать меня не пришлось. Я обернулся назад лишь у административного здания.
Телефон РУОПа я, конечно, не знал и, ворвавшись в помещение, мимоходом до смерти перепугал местную власть ужасным рассказом.