– А у вас, собственно, талоны есть? Это только для рабочих комбината.– В ее голосе звучало желание представить это унижение хоть какой-то льготой, хоть как-то поднять стоявших в очереди.
– Бабуля, не пыли, – равнодушно сказал Стенька, продолжая рассматривать и читать этикетку.– Ик-ра ка-ба`ч-ковая, – медленно произнес Разин, делая ударение на втором «а» в слове « кабачковая», отчего название продукта получало непристойный смысл. – А насчет талонов, хорошая ты наша, – непринужденно ответствовал незнакомец, – то скажу, что когда мы купим эту вашу халабуду, то отменим всякие талоны. Так, ребята? – он лениво обернулся к своим. Те молча и медленно кивнули.
– Так сколько же стоит эта баночка? – Разин вопросительно посмотрел на продавщицу, похожую на жрицу храма, в который нечаянно заглянули непрошенные гости другого вероисповедания. Она, не отвечая, величественно подала прейскурант цен, который теперь назывался прайс- листом. Посетитель мельком пробежал помятый листок и с неподдельным удивлением воскликнул:
– Господа! Да вы живете в затерянном мире! В Киеве лет пять нет уже таких цен!
– Зато в Киеве есть деньги, – кинул кто-то из очереди.
– Деньги будут и очень скоро, – уже совсем другим тоном, веско и многозначительно сказал крутой незнакомец и вышел, позвякивая болтающейся цепурой.
Возле машины уже вертелось несколько зевак: все-таки в 1995 году новый или почти новый « Мерс» был еще в диковинку. Завидев хозяев, все мгновенно исчезли.
– Так-так, – удовлетворенно протянул главарь, наблюдая эту сцену,– схема работает. Теперь можно идти дальше.
После ухода из магазина чужаков там опять, как не раз бывало, возникло что-то вроде митинга. Посредине стал мужик лет сорока пяти с таким серым, изможденным лицом, с такими глубокими морщинами, как будто он сошел с давнишнего плаката, изображавшего тяжелое положение пролетариата в царской России. Он был явно под хмельком.
– Вас всех купят, как скотов, а потом выгонят на улицу, как бродячих кошек, – кричал мужик. – Вы посмотрите, какие они морды наели, а нам хлеба не на что купить.
– Пить надо меньше, – крикнула одна из женщин.
– Пью, потому что не могу спокойно смотреть на это блядство.
– А ты где раньше был?
– Там, где и все. В жопе. Кто против Союза голосовал – теперь расхлебывайте.
– Они хитро вопрос поставили: не против Союза, а кто за независимость Украины, – кричала тетка. – А кто будет голосовать против независимости? – То-то и оно. Кто же знал, что так повернется? Обманули народ.