Как позже выяснилось, мистер Ланг был изгнан родителями из дома и лишен наследства за непутевый образ жизни. Он никогда не работал, не обучался и не желал кому-либо помогать. Уйдя из дому, он украл некоторые драгоценности матери, продал их и на вырученные деньги проживал, пока Гарфилд не свел его с одинокой богатой дамой пожилого возраста – Анитой, которую молодой человек окутал своим теплом и лестью, как и Иви, на что дама купилась и вышла замуж, поселив мужчину у себя и прощая ему многие шалости, в том числе измены. Женщина настолько слепо полюбила, что велела всей прислуге называть ее фамилией мужа. Известен и друг Кевина – Дэвид, тот также был женат на даме в возрасте, которую видела Иви в театре, но тайно имел молодых любовниц.
– И как можно было такую историю из биографии мистера Ланга не узнать?! – удивлялся Джек.
Матушка злилась и металась по комнате. Властные родители Кевина тщательно скрывали детали о своей семье, а переехав в другой город, практически не общались с бывшими соседями, отчего окружающим были известны лишь основные факты о благородном роде и богатстве.
– Да я и подумать не могла, что подобное возможно! А ты? На что ты в нашей семье? Языком трепать, советы раздавать, а на деле ноль, только куришь и спишь! – не оставаясь в долгу, яростно парировала женщина.
Долгие каждодневные препирания и склоки, истерики и слезы ужасно угнетали и без того плохое и разбитое самочувствие Иви. Она сидела в запертой комнате и много дней не выходила, практически не питаясь. Лео часто подходил к двери и слушал, всё ли в порядке, он приносил еду и оставлял снаружи, как когда-то матушке. Но в ситуации с сестрой парень понимал всю глубину и серьезность происходящего, ее подавленное состояние и подорванные нервы. Шло время, миссис Флорес иногда выезжала в город по надобности и практически ото всех слышала сплетни и разговоры о дочери, о её бесстыдном поведении и о бесчестии. Слух дошел до многих жителей, некоторые злорадствовали и смеялись, но в основном осуждали, тыкая пальцем. Элеонора скорее выходила из торговой лавки и садилась в карету, закрывая шторку. У одного дома как-то стояли три дамы и бурно обсуждали.
– Такой позор и стыд! – говорила одна. – Я бы на ее месте под землю провалилась! Отдаться малознакомому мужчине, да еще и в доме его жены… это вовсе преступление, я бы судила подобных куртизанок! В темницу ее! – злостно высказывалась та.