Впрочем, не все одинаково способны к Изменениям. Признанными мастерами являются Гуна, они вообще считают, что задерживаться надолго в одном облике – признак тупости, недалекости ума.
Чтобы узнавать друг друга эбрайлы носят на теле особый знак – талан. За долгие века значение талана чрезвычайно расширилось. Он стал заменять эбрайлу лицо, имя, символизировать его личность. Подделать талан любого эбрайла – значит жестоко оскорбить его.
Большинство эбрайлов физиологически бессмертны. Это значит, что они умирают исключительно насильственной смертью, старость, дряхлость им неведомы. Зато они и редко рожают детенышей. Неведомы им и болезни тела. Однако, на наш человеческий взгляд, у них весьма распространены патологии другого рода. Вслед за изменениями тела с течением веков происходили изменения психологии и самой психики. Случалось, что эбрайлы целыми группами настолько глубоко погружались в изучение своего нового мира и в исследование возможностей нового тела в этом мире, что забывали о том, что они разумны. Сознание их сужалось из поколения в поколение; они деградировали. Так появились низшие – совершенно адаптировавшиеся в своей экологической нише, обособленные от всех виды полулюдей-полуживотных; вездесущие, жалкие и опасные; вызывающие и отвращение, и любопытство, и страх.
Низшие нелюдимы и порой агрессивны – тем больше, чем меньше в них осталось разума. Но другая проблема, которая появилась с обретением бессмертия, не так проста – Старые. Кто они – выжившие из ума маразматики или гипотетические Homo superior? Про Старого ни один эбрайл не может сказать ничего определенного. Замкнутые они? Общительные? Апатичные или страстные? Великие или ничтожные? Тема эта для эбрайлов – такое же табу, как для нас тема смерти. Обычно же все делают вид, будто никаких Старых вообще не существует.
Поведение эбрайлов часто бывало так необычно и так отличалось от привычного людям, что первые колонисты вообще с трудом отличали их от каких-нибудь своеобразных животных. Совершенно не понятно было, как они обходятся без каких-либо ясно выраженных черт государственности. Ни постоянных границ, ни правителей, обличенных полной властью, ни регулярной армии, ни чиновников у них обнаружить не удавалось. Впрочем, они феноменально подстраивались под те стереотипы, через призму которых воспринимали их люди. Сами же они считали нас просто еще одним кланом, внезапно появившимся неизвестно откуда. А новый клан – это новый соперник.