; о сонме пророков, ходивших по улицам этого города и по окрестным холмам.
Одна за другой теснились в ее воображении картины печального и славного прошлого: осады этого города ассириянами, персами, египтянами и другими народами; пленение и увод в рабство ее соотечественников; разрушение иерусалимских стен и храма и воссоздание их Эздрою.
С особенным чувством благоговения представляла она себе, как обитал Иегова среди Своего народа из века в век, являясь ему в виде небесного огня во внутреннем святилище храма, и как Он вещал Свою волю, как бы Лицом к лицу с человеком. Вспомнила о Ковчеге Завета18, и заповедях на каменных скрижалях19, и о расцветшем жезле Аарона, о медном Змие20, хранящемся в храме…
Сердце ее усиленно забилось; никогда раньше она не испытывала такого волнения. С глубоким чувством благодарности она благоговейно склонила голову перед Тем, Кто возвеличил ее народ перед всеми народами и город ее предков и пророков – среди всех городов земных. Поднявшись, она обвела гордым взглядом прекрасный пейзаж, ликуя и гордясь, что и сама принадлежит к этому избранному народу. Ее воображению представилось, что и Ангелам на небе так же мил и дорог этот вид и этот еврейский народ! И небо, казалось ей, было в таком близком общении с этим избранным местом на земле!
Арабы из ее свиты также склонили головы и опустились на колени при виде священных башен, чтя память Авраама и своих патриархов, праотцев их по Измаилу21, которые, по их представлениям, покоятся тут же, вместе с Исааком22 и Иаковом23, на горе Мориа, а не в Хевроне24 – в пещере Махпела, где было место их погребения, по словам Моисея.
Но горделивый подъем духа Адины упал внезапно: когорта римских солдат с блестящим орлом во главе группы всходила на холм, где она стояла.
– Римляне! Римляне! – закричали вожатые и, быстро поднявшись, все сели на своих мулов и верблюдов и заспешили очистить дорогу приближающейся коннице.
В нескольких десятках футов от этого места израильтянин, погонщик мулов, не успевший убраться с пути, был сбит с ног; без внимания к его крикам кавалерия взнеслась на вершину холма. Адина побледнела, но не от страха: вид римских всадников вернул ее к печальной действительности. Гордость, наполнявшая ее сердце, исчезла мгновенно. Увлечение прошедшей славой своего народа сменилось тяжким сознанием его унижения в настоящем. В радостном волнении, при виде священных мест, она было совсем позабыла, что земля пророков и царей – помазанников Божиих – стала одною из римских провинций. Очнувшись от грез, она в глубокой печали опустила на лицо свое покрывало.