Я верчу головой.
– А, значит, ты дрых все это время. Почитай, почитай потом.
– Не понимаю, из-за чего все так всполошились. Мы даже до оскорблений не дошли.
– Да ты сам как ходячее оскорбление!
На это возразить мне нечем.
– Зачем ты полез в перепалку с Максимовым? Я же предупреждал тебя, что это наш важный акционер, – главред явно решил довести дело до конца.
– Я лишь высказывал свое мнение. К тому же я и не знал, что этот тип и есть Максимов.
– Хочешь сказать, что ты пошел на встречу с человеком и даже не соизволил хоть что-нибудь узнать про него? – Борис Петрович таращится на меня во все глаза.
– Считайте это моим методом. Когда не знаешь, с каким идиотом предстоит общаться, получаешь больше впечатлений от встречи.
– Нам такие методы здесь не нужны! Ты уволен. Более того, я считаю своим долгом предупредить Таниных родителей, что их дочь связалась не с тем человеком.
– А вы знаете, какой я человек?
– Что? – главред хлопает глазами.
– Ну просто я еще сам до конца не разобрался. Вот и подумал, что вы сможете подсказать.
Голова Бориса Петровича, кажется, сдулась – видимо, бабочка ослабила свой охват.
– Иди уже, – машет он рукой и откидывается на спинку кресла.
Пока я собираю свои вещи, ко мне подходит Андрей.
– Не повезло, – вздыхает он.
– Кто знает, – отвечаю я.
– Слушай, расскажи про вчерашнюю выставку. Мне старик поручил написать материал вместо тебя.
А, вот почему он подошел ко мне.
– Боюсь, начальство материал не одобрит, если ты напишешь с моих слов.
– Но можно же просто…
– Извини, мне пора.
«Трахать твою подружку», – чуть не добавляю я.
Снаружи еще светло. До вечера еще долго.
По пустым улицам я иду до ближайшего парка.
А ведь здесь мы часто гуляли с Таней. Нет, стоп. Не думай об этом. Лучше посмотри на этого резного истукана. Его словно занесло в наш мир из древних легенд. Рядом с железными турниками и пластиковой горкой ему явно не по себе. Как же я его понимаю.
Я сажусь на лавочку.
Деревья отбрасывают закрученные тени. Где-то поблизости лает собака.
Как же ярко блестит снег!
Мимо меня проходит пожилая пара, обсуждая принципы монетизации канала на ютубе, а затем пробегает девушка, тряся здоровенной задницей. Никто не замечает меня.
Как же здесь одиноко.
От ослепляющего блеска и гнетущего одиночества я решаю укрыться в ближайшем баре. Путь к нему лежит через храм. Пока прохожу мимо, пара бомжей успевает обозвать меня гандоном, а женщину, идущую впереди, блядиной. Все потому, что мы не отсыпали им мелочи.