Мы заказываем дорогущее пиво. Я отхлебываю из стакана и спрашиваю:
– А какую книгу ты держала в руках на фотографии?
– Это был Ницше.
– А почему именно Ницше?
– Его труды наилучшим образом отражают современный стоицизм.
– Рад слышать, что есть девушки, для которых важен стоицизм, – я усмехаюсь.
Эвелина хмурится. Шутка явно была неудачна.
Как же теперь продолжить разговор? В дебри философии лезть не хочется. Иначе все обернется лекцией, а покладистым студентом я сегодня быть не хочу. Ах да, точно. Учеба.
– А ты еще учишься? – спрашиваю я.
Эвелина кивает. Учится она на социолога.
– Скоро заканчиваешь?
– Нет. Еще два года. Моя учеба несколько затянулась.
– Как же так получилось?
– Пришлось менять вуз.
– Поняла, что не твое?
– Ну, это больше связано с одногруппниками. Не могла с ними продолжать учиться.
– Не поспевали за тобой?
– Нет. Скажем так – не сошлись в моральных ценностях.
– Они не понимали всей прелести стоицизма?
Зря я так.
Но Эвелина прыскает со смеху.
– Нет. Они даже не знали этого слова. Дело в другом. Эти дебилы хвастались тем, о чем на зоне помалкивают. Так они хотели закосить под матерых уголовников. Хотя сами даже не понимали, о чем говорили. Ведь за такие слова их опустили бы. Мне стало тошно, и я объяснила им, что к чему. После этого мы уже не могли учиться вместе.
– В воровских понятиях ты разбираешься так же хорошо, как и в философии?
– Даже лучше.
– С уголовниками общалась?
– Приходилось. Ведь я была королевой района.
Что?
– Что?
Эвелина усмехается.
– Так называют девушек, которые возглавляют молодежные группировки на районе.
Видимо, ее ответ еще больше изумил меня, ведь теперь Эвелина смеется.
– Выходит, я привел в бар не студентку, а главаря преступных банд, – выдыхаю я.
– Громко сказано. Это же просто свора гопников. И я уже вышла в отставку.
– А как так получилось, что ты… – я запинаюсь, – …заняла этот пост?
Эвелина опускает голову, наклоняется вперед и растопыривает плечи. До этого она напоминала мне Гипатию, а теперь – пахана с зоны. Думаю, сейчас начнет сипеть на фене, но голос ее и речь остаются прежними.
Впервые мать избила ее в шесть лет, а Шопенгауэра она прочитала в тринадцать. Кроме обожаемых книг и ненавистной матери, у нее был отец. Его она любила. А он любил ее до самой смерти. Когда его не стало, Эвелина перестала появляться дома. Она пропадала на улице и коротала время у друзей. Именно тогда произошло ее посвящение в ряды отпетых хулиганов – в одной из потасовок Эвелина пырнула ножом пацана. Так она заполучила уважение малолетней братвы. Относились к ней трепетно. Объяснялось это просто: гопоте было не понять, на что так долго можно пялиться в книгах, а Эвелина любила почитать в уголке. В такие моменты от нее держались подальше. Ведь никто не будет беспокоить шамана, пока тот вызывает духов, или весталок во время молитвы. Однако нашелся один смельчак, который присел рядом, чтобы поздороваться. Звали его Тимофеем. Его мужество было оценено, и вскоре Эвелина начала с ним гулять. Это не понравилось тогдашней королеве, ведь она рассчитывала короновать этого парня и усадить рядом с собой.