«Этот мужчина в балахоне. Он проворачивает в Сети свои махинации очень давно. Впервые я встретил его еще в 80-е, а может, и раньше. Он открыл игорный дом. Это не было незаконно, но там происходило что-то странное. Дом стоял на самом берегу реки, вдали от жилых построек и построек вообще. Пара рыбаков писали заявления о странных звуках из того странного дома, но потом быстро забрали бумаги и уехали оба на юг, как сказали их дети. Ни одного увольнения сотрудников за всю историю заведения. Потом одна из официанток прибежала в полицию и, по заверению начальника полиции, просто тряслась от ужаса, но толком ничего не говорила, клялась, что ее убьют и ей не жить. Ее отвели в больничное крыло, сделали укол и оставили до утра, чтобы она хоть немного поспала. Следователь решил, что утром она немного отойдет от истерики и расскажет все толком. Но утром она ничего не сказала, потому что просто исчезла оттуда. Больше ее не видели. В ее квартире нашли наркотики, деньги, оружие и, естественно, нагрянули в сам игорный дом. Хозяина там уже не было, да и вообще, правду говоря, никого там не было. В огромных подвалах были пыточные камеры, поверь, это еще не самое ужасное. Если бы не фотограф-полицейский, который везде все снимал на пленку, то ничего бы и не осталось вообще, потому что все сгорело. К утру остались только тлеющие угли и пепел. Оставайся в игре, и я тебе расскажу все, совершенно честно».
«Почему бы просто не позвонить мне и не рассказать? И какого рода помощи ты просишь у меня?»
«Потом снова открывались какие-то громкие дела. По стране, то черные трансплантологи, то детей продавали за границу, то подпольные казино. Это еще далеко не весь список. В каждом из дел шел явный след этого человека в капюшоне. Он внезапно исчезает и так же внезапно появляется, только уже в другом месте, и везде обязательно какая-нибудь чертовщина происходит. Все как белыми нитками шито. Начинаешь тянуть за ма-а-аленький кончик, и выводится целая цепочка. Одно хлеще другого. Ни разу ни одного свидетеля».
«О каком следе речь?»
«Все совершают ошибки. Иногда к ним подталкивают слабости. Когда есть слабость, то это рушит все, как карточный домик, моя дорогая. У него есть, так скажем, сентиментальная черта – он дает номера всем, с кем имеет дело. Обычно это некие произвольные числа. Но все немногие из тех, которые я видел, были с восьмерками, часто с буквами или символами в одном числовом ряду, но что бы это ни было, там всегда присутствует восьмерка».