– Я не знаю, – повторила я.
– А что ты знаешь? – в его голосе была усмешка.
– Что я должна быть здесь, наверное.
– Наверное. Ну, тогда иди ближе, раз должна.
Я сделала шаг. Острая боль пронзила ногу, от неожиданности я качнулась, едва не упав, и снова замерла на месте. Стеклянными осколками был усеян весь пол, они красиво переливались в лунном свете, словно леденцы-стекляшки из детства.
– Ближе, – спокойно сказал он. Мелодия нежно лилась из-под пальцев.
Я сделала еще шаг, и моя пятка напоролась на край нового осколка. Взвизгнув, посмотрела на рояль, по щекам побежали слезы.
– Я не пойду, не могу, – дрожащий голос наполнился слезами.
– Терпи. Ты же сама сказала, что должна. Помнишь сказку о русалочке? Каждый шаг ей давался с такой болью, будто она ступает по острию ножа. Ты боишься воды?
– Да. Почему так много стекла на полу?
– Это не стекла, это осколки. Ты же делала «секретики» в детстве? В ямку сложить красивые фантики, камешки, цветы, сверху накрыть осколком стела и присыпать землей. Многие делали «секретики», теперь дети стали совсем другие. Мало кто помнит эти развлечения. А куда они потом пропадают, не думала?
– Это шутка?
– Какие уж тут шутки. Им не до шуток. Лежат вот теперь забытые всеми, а я ими играю. Шепчутся о чем-то, не слышишь разве? Конечно, не слышишь, а меня вот любят стекла и зеркала, уж и не знаю за что. Судьба. Знаешь, ты очень милая. Не ходи за мной больше. И я, в свою очередь, стану держаться от тебя подальше.
Он резко захлопнул крышку рояля, и клавиши от такого бесцеремонного обращения обиженно охнули. Его лицо все так же было в тени, он не шевелился. Только по наитию я понимала, что он смотрит на меня.
– Ты очень красива. Уйди сама, я и так наговорил тебе лишнего, возомнишь невесть что.
Я не могла понять, что именно я должна сделать. Я стала щипать себя за запястье изо всех сил в надежде проснуться, но ничего не менялось. Загадочный силуэт склонил голову набок, наблюдая за моими попытками, и начал тихо смеяться.
– Стесняюсь спросить, что ты делаешь?
– Я пытаюсь проснуться.
– Ты не умеешь даже этого? В конце концов, можно уже научиться хотя бы элементарным вещам? Стыдно, право слово. Хотя. Тебе это не нужно уметь, это умею я. Закрой глаза.
Я закрыла глаза, и мне показалось, что его голос стал ближе.
– Я все сделаю сам. А теперь падай на спину, просто падай, и ты проснешься.