– Ты влюблена?
Как гром среди ясного неба. Мне словно за шиворот вылили чашку холодной воды.
– Нет, – резко и слишком поспешно оборвала я и принялась еще тщательнее и усерднее брызгать во все стороны водой, оттирая посуду губкой. Сестра молчала, и я затылком чувствовала ее тяжелый взгляд.
– Почему ты не хочешь мне рассказать правду? – тихо спросила она.
– Да потому что рассказывать мне нечего.
Оля подошла ко мне вплотную и просто обняла меня за плечи. Мы стояли молча и слегка раскачивались.
– Ты стала совсем взрослая. Мне кажется, что еще совсем недавно папа кормил тебя кашей с ложки, и ты любила рвать мои ноты. Ты уже тогда смотрела на меня очень разумными глазами. Что уж говорить о том, что и сейчас ты сама решаешь все свои вопросы и проблемы. Как же быстро ты выросла. Когда мы только ехали сюда, я много думала о том, что могу тебе сказать как твоя сестра. Но вот теперь стою с тобой, а сказать мне совершенно нечего. Ты молодец. Мы все за тебя переживаем не только потому, что боимся твоих ошибок, потому что ты наша. Ты часть семьи, как бы далеко ты ни удрала от нас, ты все равно будешь наша. Вот посмотри на папу и маму. Мне кажется, что они сто лет вместе. Он столько терпит, да и ей достается. Вместе они и не разбежались именно потому, что все мы семья. Это больше, чем муж и жена, это сильнее, чем привычка, это родные люди. Вместе они живут уже намного дольше, чем жили с родителями, они все строили вместе. Есть много-много оговорок. У нас у всех непросто. Я, например, помню то время, когда были только я и мама. Потом пришел к нам отец, потом появилась ты, и мне тоже было непросто делить свое сердце всякий раз, делить маму с вами. Но все же, несмотря ни на что, мы стали семьей.
– К чему все это? Зачем ты мне все это говоришь? – тихо спросила я.