Маргрет: Быть его устами. Я это уже слышала сто раз… За чем же дело? Будь, раз обещал.
Горацио: Легко сказать. Да, разве я не пытался? Но все выходит так бледно, как будто я пишу молоком… Что рассказать? О чем? Один убил, другой мстит убийце и гибнет сам, – да разве в этом дело? В конце концов, такое случается на каждом шагу… Нет, тут спрятано что-то другое. И хуже всего, что оно ускользает от меня, стоит мне только взять в руки перо.
Маргрет (беспечно): Так не бери.
Горацио: Ты, верно, шутишь.
Маргрет: Тогда возьми.
Горацио: И взял бы, когда бы смог поймать за хвост саму суть, – то, без чего все остальное – только шелуха.
Маргрет (подразнивая): Так не бери.
Горацио: Не брал бы, может быть, если бы нашелся кто-то, кто взял бы его вместо меня.
Маргрет: О, Господи, ну, какой же ты сегодня скучный! Лучше почитай мне еще.
Горацио: Нет, погоди. Мне кажется, ты все-таки что-то не понимаешь.
Маргрет: Это после того, как ты прожужжал мне об этом все уши?
Горацио: Я говорю о рассказе, Маргрет… Хочешь знать, что это такое?
Маргрет: Ах, Боже мой, Горацио, отстань!
Горацио: Нет, ты послушай… Знаешь, что это такое? Рассказ? Иногда – ничего, просто пустое сотрясение воздуха, после которого ничего не остается. Но иногда случается другое; тогда он сдергивает завесу с Небес и Преисподней и меняет ход созвездий, сбивает с ног или выводит на улицу толпу, скидывает с трона королей и возводит на него тиранов. Но самое главное не это. (Негромко). Самое главное, что иногда он переживает время. Нет, не переживает – он сам становится временем, – даже больше, чем время и больше, чем мир… Ты понимаешь, что это значит?
Маргрет: Это значит, что из тебя никудышный рассказчик, вот что.
Горацио: Это значит, Маргрет, что рассказ сам рассказывает себя, когда захочет, выбирая для этого место, и время, и того, кого он заставит заговорить. Поэтому тебе остается только ждать, когда он поймает тебя в свои силки и заставит взяться за перо, чтобы убедиться, что ему дана власть делать обыденное – тайным, а преходящее – вечным… Все же прочее, – это только пустое сотрясение воздуха.
Маргрет: Слова. Слова. Слова… Стоит тебе заговорить об этом, как я начинаю умирать со скуки. Лучше почитай мне еще.
Горацио: Тебе не интересно?
Маргрет: Да, читай же!
Горацио (открыв лежащую на коленях книгу, немного обиженно