– Ладно, хорошо. Я отойду, – согласилась я вслух, попутно прикидывая количество секунд, которое мне придётся потратить на то, чтоб добраться до балконной двери и воспользоваться ей как средством отступления на случай необходимости. – Но и ты зайдёшь внутрь не сразу! – предупредила строгим тоном, потянувшись к лампе, которая стояла на комоде у стены.
Ничего более подходящего в качестве средства самообороны ближе не нашлось.
– И когда я могу войти, в таком случае? – между тем угрюмо отозвался Габриэль.
Мне эта скорая смена интонации в тот же миг не понравилась. Но поздно. Я же, чтоб до лампы дотянуться, от двери отошла. Выждала секунды три. Лампу в руках перехватила удобнее. И к балкону аккуратненько попятилась.
– Сейчас, – заявила важным тоном.
Он же про цивилизованность и всё такое говорил.
Что ж…
Попробуем.
Дверь распахнулась беззвучно. А может, я просто-напросто не услышала никаких посторонних звуков, потому что собственное сердце заколотилось слишком часто и громко, преимущественно был слышен только этот ритм. Амбал застыл на пороге, окинул меня придирчивым взглядом с головы до ног и обратно, немного задержал внимание на лампе, которую я крепко сжимала. На его губах расплылась подозрительно довольная ухмылочка.
– Что? – не удержалась я от вопроса.
– Да так, ничего особенного, пытаюсь прикинуть, каким именно образом ты собираешься это, – кивнул на лампу, – на мне использовать.
– И как? Получается?
Не то чтоб было особенно интересно, но всё же… вдруг у него идеи актуальнее моих окажутся?
– Пока не очень, – признался с фальшиво прискорбным вздохом Габриэль.
Честно говоря, я и сама пока не определила, на какую часть его тела готова покушаться на этот раз. До головы-то с высоты своего роста точно не достану. И вряд ли он будет столь любезен, чтобы предоставить мне стремянку.
– Ничего, будешь наглеть, скоро узнаешь, у меня с фантазией получше твоего, – откровенно соврала я, продолжая пятиться к балконной двери.
Так и прислонилась спиной к холодному стеклу. Только потом остановилась. А ещё рот открыла. От удивления и возмущения одновременно. И всё потому, что…
– Хм… Раз уж зашла речь о фантазии, должен признаться: доберманов у меня нет, – оповестил с новой, непонятно с какой стати жутко довольной ухмылкой Габриэль.
– То есть как нет? – насторожилась я.