От непонимания происходящего я тряхнул головой.
–Через два месяца? Мама, я не понимаю! Как? Ведь ты же не была… когда я ушел…
–Прости, Джейкоб, мы не хотели с папой тебе об этом говорить, пока не были уверены что все будет хорошо.
–Но вы собирались разводиться!– закричал я, вырвавшись и вскочив на ноги. Растрепал волосы и попытался успокоить выпрыгивающее из груди сердце. -Я слышал как вы ругались на кухне! И папа сказал что бросает нас! Я сам это слышал!
Мама заплакала, и я виновато упал на колени у ее ног и разревелся.
–Мы просто поругались. Такое бывает, Джейкоб. Мы бы уже через неделю помирились.
Господи, что же я наделал!
–Но папа сказал…
Вновь вскочив, я зажал рот рукой, что бы не закричать. С ужасом смотрел на возвращающегося с улицы отца, и был готов броситься на него с кулаками. Был готов убить его за то, что он собирался бросить маму, когда знал что она ждет его ребенка!
–Это ты во всем виноват!– прошипел я, пятясь спиной к лестнице на второй этаж, сам себя гоня от поступка, который не смогут простить мне ни мама, ни окружающие, ни я сам. – Как ты мог даже подумать, что бы бросить нас? Это ты… Ты во всем виноват!
Сорвавшись с места, удерживаясь от крика, я ворвался в свою комнату, и громко хлопнув дверью, заметался по спальне. Сообразив что просто не могу удержать в себе весь гнев, всю ярость и ненависть, схватил стул и просто разбил его в щепки об пол. Ломал его до тех пор, пока дверь с грохотом не ударилась об стену, и в спальню не влетел Максим, с автоматом в руках и готовый броситься в атаку.
–Уходи!– закричал я на него, и, отшвырнув уцелевшую ножку стула в сторону, закрыл лицо. А потом и вовсе разревелся. Услышал, как на пороге застыла мама, а потом кинулась на грудь отцу, и ненавидел себя за ее слезы еще сильнее.
–Я поговорю с ним,– Макс прошел в спальню и, рывком подняв меня с пола, усадил на кровать. – Принесите аптечку.
Дернувшись, я уставился на охранника, и лишь потом посмотрел на свои руки. Несколько царапин, да и только, однако судя по тому, как мама рвалась помочь, я был как минимум смертельно ранен. Поморщившись, я поднялся и, вырвав аптечку из рук отца, захлопнул перед ним дверь. Пусть они с мамой выяснят свои отношения, а я просто не могу больше. Не могу! Я не понимаю!
Макс открыл аптечку и, достав антисептик, глядя на меня с возрастающим интересом, залил царапины, смывая кровь прямо на пол.