То, что отец не перебивал меня, давая высказать мне все, что я о нем думаю, было частично благодаря тому, что он просто тупо рассматривал меня. У него в глазах был такой ужас, что я прежде не видел.
–Я знаю, что сам виноват в своем исчезновении, и не скрываю этого,– рухнув на стул, я закрыл лицо рукой, пряча слезы. – Но я не сбегал, папа. Просто я попал в такую ситуацию, из которой все это время пытался выбраться. Я не мог вернуться раньше. Просто не мог… А теперь можешь вызывать психиатров или еще кого там требуется, потому что не могу сказать тебе что со мной на самом деле произошло, и никому не скажу. Пусть они запрут меня в какой-нибудь больнице и делают что захотят. Я просто не могу больше. Я… я чувствую себя здесь лишним.
Отец, наконец, оторвался от моего созерцания, и, достав их бара бутылку с коньяком, налил себе полный стакан. Залпом выпил и, не поморщившись, налил его снова.
–Значит все, что ты говорил следователю – это была ложь? Хоть что-нибудь из всего этого было правдой?
Я отрицательно покачал головой, и опустил руки на колени, пустым взглядом уставившись на бутылку с коньяком.
–Ты… ты понимаешь, что это не то, что можно скрыть?– он как-то нервно махнул рукой на шрамы на моем плече, а сам продолжал смотреть на звездочку на груди. С его познаниями о медицине, он знал что под ней находится, и все еще не мог смириться.
–Я постараюсь от них избавиться,– я вспомнил о том средстве, что дала мне женщина в Алисандрии, и которое я захватил с собой. Оставалось только надеяться что оно не испортилось.
–От таких шрамов нельзя избавиться!– отец перегнулся через стол, и стал рассматривать шрам на моей щеке. – Я даже не уверен, что пластические хирурги смогут избавить тебя от этого.
–Он мне не мешает. Зато отпугивает ненужных людей,– я пожал плечами, и, потянувшись к стакану отца, подцепил его пальцами. Придвинул к себе.
–Джейкоб,– отец нахмурился.
–Папа, мне надо успокоиться. Ваша валерьянка мне не помогает.
–Я не позволю ребенку…
Я отвел руку со стаканом, которую отец хотел перехватить.
–Папа, я уже не ребенок. Прости, но я вырос,– залпом выпив коньяк, я удивился тому, что он был, по сути, не так уж и крепок, как я думал раньше. Приходилось мне пить и более ужасные вещи в том мире. Спокойно вернув пустой стакан на стол, я отодвинул его обратно к бутылке.