Что он нашёл в этом хорошего, Марк не понял, но само известие, что Марк – сын владетеля этих земель, казалось, не произвело на мальчика никакого впечатления.
– А ты умеешь ловить рыбу, Марк Тейнар? – внезапный вопрос ещё больше выбил герцогского сына из колеи.
– Умею. Только у меня удочки нет, – он с вызовом вскинул голову.
Лесь вызов не принял, похлопал ладонью по мешочку на поясе:
– У меня есть крючки и бечёвка, а внизу растёт орешник. Хочешь, сделаем две удочки?
Марк кивнул, не найдя слов. Признаваться в том, что он никогда не делал удочки, почему-то не хотелось.
Пока они спускались по узкой тропинке к зарослям орешника, Марк во все глаза рассматривал нового знакомого, гадая, кто же он такой.
Лесь не был похож ни на крестьянского мальчишку, ни на сына вельможи. Держался он совершенно свободно. Он и выглядел, и одет был странно. Очень смуглый, со светлыми, почти белыми волосами и удивительными янтарными глазами. В ярко-зелёной кожаной курточке, коротких штанах и босиком. И это, не смотря на весеннюю прохладу.
– Лесь, – не выдержал, наконец, Марк, – а ты откуда тут взялся?
– Ветром принесло, – усмехнулся новый знакомый и хитро прищурился, – ветер сегодня сильный.
– Это хорошо, – внезапно для себя самого вздохнул Марк, и проскочило в его голосе что-то, что заставило Леся обернутся, взглянуть на него внимательно и серьёзно.
– Что хорошо?
– Хорошо, когда ветер сильный, – так же серьёзно, не отводя взгляда, ответил Марк.
Может, сильный ветер и нравился обоим, но удачной рыбалке он не способствовал. Они вымокли насквозь от солёных брызг, Марка волной чуть не смыло с прибрежных камней в море, а поймали они всего три маленьких рыбки. Лесь со знанием дела заявил, что ловить рыбу нужно с лодки, Марк – что лодки у них нет, а если бы и была, ни один дурак не выйдет в такую погоду в море.
Потом они грелись и сушили одежду у разведённого у подножия Змеиного утёса костра, пекли на углях скромную добычу, делили и ели её – горячей, смеясь и дуя на пальцы. Ни одно блюдо на пиру никогда не казалось Марку таким вкусным.
Они разговаривали. Говорили обо всём и ни о чём. Марк и сам не заметил, как рассказал новому другу всё о своей жизни. Лесь тоже много говорил – о чём угодно, только не о том, кто он и откуда. А Марк не решался спрашивать.
Сгустились сумерки. Костер догорел. Они сидели рядом и смотрели на море. Прощаться не хотелось.