– Иногда, ради близкого человека, ради сына, это возможно…
– Ты когда-то лгал ради меня?!
Теперь уже старик длинно промолчал, по привычке выстукивая пустую трубку о гулкий спичечный коробок.
– Да, было однажды такое.
Плавно приближаясь к мрачным, тёмно-красным кирпичным сооружениям древней крепости, набережная постепенно заканчивалась рядами городского вещевого рынка.
Солнце в очередной раз выглянуло из медленных туч, опустилось лучами на асфальт пешеходной улицы, драгоценными точками блеснуло на брошенных по обеим сторонам тротуара больших полотнищах старого упаковочного картона.
– Ого! Дед! Па! Смотрите, какие здесь редкости!
Мальчик бросился рассматривать монеты, значки, чудесные игрушки, выложенные старьёвщиками на низкие прилавки, почти прямо под ноги прохожих.
Вдоль забора, насколько было видно, стояли разобранные велосипеды, ножные швейные машинки, торчали кривые карнизы, висели на проволочных крючках мотки разноцветных верёвок и проводов, мятые клеёнчатые куртки, ржавые каски, вёдра и резиновые сапоги.
Офицер, задумавшись, остановился перед рядами экзотической рухляди.
Поднял, пристально рассматривая и, тем самым ненадолго обнадёжив продавца, сначала одну розовую ракушку, потом, качнув в ладони, вторую, затем положил обе на прилавок.