А вот дриады, наоборот, были на стороне Артура. Дриады и граурги были соседями, оба народа обладали живыми веселыми характерами, так что все солдаты, которые шли охранять земли Латании на границе с Южным лесом должны были в первую очередь уметь пить и горланить песни. Веселые попойки на границе были не редкостью. Два народа никогда не враждовали, и старались помогать друг другу. Сложно сказать, почему так произошло, тогда как все остальные народы граургов откровенно недолюбливали, но еще великая королева Аурелия, заключила с Урсулом Великим Вечный договор о дружбе народов. И вот уже много лет ни одна сторона его не нарушала.
Колеса кареты подпрыгивали на дорожных выбоинах. Гонец должен был неделю назад доставить королю письмо, в котором сообщалось, что я, графиня фон Авельдери, совсем недавно стала вдовой, и дабы не впасть в смертельную тоску по рано почившему мужу, путешествую со своим слугой по Шести Землям и прошу Его Величество оказать мне великую милость и приютить в прекрасной столице Латании, Золотом городе, взамен на мою глубочайшую признательность. Слугой мне приставили солдата Велинии, тайным агентом короны он не был, и деталей операции не знал. Его звали Оливер, и единственное, что он должен был делать – это держать рот на замке и подстраховать меня, если что-то пойдет не так. Оливер был труслив и порядком малодушен. Я это сразу заметила, поэтому еще в Велинии у нас состоялся разговор по душам.
Получив от Портиса последние указания, я стремительно пнаправилась к тому месту, где Оливер чистил лошадей. При первом нашем знакомстве он с очень подлой ухмылкой смотрел на меня. Надо было показать ему, кто здесь главный.
– Оливер! – он обернулся и, заприметив меня, ухмыльнулся той же самой противной улыбкой, как будто я какая-то девка, с которой он вчера кувыркался на сеновале.
– Майя, дорогуша, ты готова? А то время не ждет!
Я подлетела к нему, схватила наглеца за грудки и приставила к горлу небольшой кривой нож, который всегда был у меня на поясе. Папин подарок на совершеннолетие. От неожиданности парень выронил щетку, шутить ему явно уже не хотелось. Скорее забиться в темный угол и плакать.
– Значит так, герой, – последнее слово я просто выплюнула ему в лицо, – главная здесь я. Это моя операция, и если ты думаешь, что я тебе девка кабачная, то ты очень сильно ошибаешься. Я и не такого, как ты, об колено сломаю. От исхода этой операции зависят наши жизни, и если ты мне будешь мешать, то я сама тебе горло перережу. Я ясно выразилась, – теперь уже улыбалась я, самой сладкой на свете улыбкой.